Мириам пожала плечами.
– Может быть.
В этот момент они услышали в отдалении громкий голос. Звук этого голоса приближался, причем быстро.
– О боже, не твоя ли это мама? – Лулу бросила взгляд на тлеющую в руке Мириам сигарету.
– Черт. Она меня зовет? Зовет, да? Только у нее получается выговаривать мое имя как какую-нибудь скороговорку. Она даже не арабка. – Мириам торопливо затушила сигарету, носком обуви пытаясь закопать окурок в землю, затем заглотила лепешку с луком и сыром целиком. Не переставая жевать, она выкрикнула с набитым ртом: – Иду, мам! Я тут, на качелях!
Лулу рассмеялась, глядя на подругу. Она гадала, удастся ли Мириам обдурить маму Надию. Ее и саму уколол страх, что от нее тоже пахнет табаком. Но она могла спокойно перевести вину на курящих мужчин, и ее мать поверит. Более того, мама на полном серьезе может пожалеть бедную Лулу, что ей приходится дышать всем этим дымом.
Лулу раскачалась сильнее. Она отталкивалась ногами все быстрее, взлетая все выше. Ее душа возликовала, как пилигрим, попавший в Святую землю сквозь врата Мекки. Но Лулу не знала всех ритуалов, связанных с этим; ее пригласили на бал дебютанток, но она не умела танцевать. Чужая среди своих. Раскачавшись до почти полного круга, Лулу прыгнула. Она взмыла в воздух и приземлилась на ноги. Она всегда приземлялась на ноги. Иного она и представить не могла.
Лулу направилась обратно в дом, снова напялив на себя свою лучшую, обаятельнейшую улыбку. Она не уйдет побежденной. И обиженной тоже. По крайней мере, не в этот раз.
Глава 5
Голодное урчание
Желтоватый утренний свет уличного фонаря проникал в окно спальни Лулу. Едва пробудившись, девушка почувствовала запах готовящегося внизу завтрака: сладкого кокосового масла вперемешку с луком и тортильей. Аромат был одновременно манящим и тошнотворным. Со скрипом приоткрылась дверь, и на пороге спальни появилась Эйми.
– Ты идешь, дорогая? – пропела она, при этом луизианский выговор с прононсом смешался в ее голосе с техасским. Это был ее собственный неподражаемый акцент.
Лулу что-то проворчала в ответ, и мать отошла от двери, оставив ее открытой. Свет из коридора пульсировал в глазах Лулу. Выбравшись из постели, она причмокнула губами, чувствуя во рту несвежее дыхание. Лулу медленно спустилась по лестнице и, добравшись до обеденного стола, уселась на стул. Никакой бог не заслуживал такой почести.
Ее баба, бодрый, как обычно, поглядел на нее из-за газеты и спросил:
– Как дела в школе, хабибти?
– О, нет! – Лулу потрясла головой.
– Берите ваш завтрак! – напомнила Эйми, прервав сей трогательный момент.
Ахмед поднялся, чтобы забрать свою порцию. Лулу неподвижно сидела, словно забыв, зачем нужна тарелка.
Эйми села на свой стул и легонько кашлянула. Она не соблюдала пост, но из солидарности присоединялась к их раннему завтраку.
– Завтрак готов, милая. Иди, положи себе, пока яйца не остыли. Там еще есть сыр, если хочешь.
Лулу схватила свою тарелку и встала,