– Не в этот раз, – ответил Филип, направляясь в спальню.
Эйприл молча пошла к себе.
– Вы только взгляните на себя! – угрюмо сказала Тара, выходя из кухни с зажженной сигаретой в уголке рта. – Я так и думала, что ничего вы не найдете.
Она стояла, уперев руки в бока и глядя вслед сестре. Та без единого слова скрылась в своей комнате в конце коридора. Тара бросила взгляд на Филипа и помчалась в комнату Эйприл.
– Я иду спать, – безо всякого выражения сообщил Филип Нику и направился к себе.
К утру дождь не прекратился. Капли все так же барабанили по окнам. В квартире было холодно и сыро, будто в склепе. События прошедшего дня всплывали в голове Филипа неохотно, как сквозь туман. Но когда он все вспомнил, его обожгло чувство вины. А что, если Эйприл его не простит?
Если бы только все, что случилось в том переходе, было сном… Но реальность возвращалась к нему в полумраке спальни серией кадров, вспыхивающих в голове, словно он наблюдал со стороны за тем, как кто-то другой совершает это преступление. Филип опустил голову, пытаясь вытолкнуть страх и чувство вины из своего сознания.
– Успокойся. Все в порядке. Все будет хорошо, – сказал он себе.
Но он и сам в это не верил.
Потом Филип взглянул на спящую Пенни и на несколько мгновений забыл обо всем, кроме нее.
Через две с половиной недели после того, как крошечный отряд Филипа объединился с Чалмерсами, его дочка начала выбираться из своей воображаемой раковины. Сначала он приметил мелочи: то, с какой радостью Пенни бросалась помогать Эйприл и Таре готовить еду, и то, как она сияла каждый раз, когда Эйприл входила в комнату. С каждым днем ребенок становился все более и более разговорчивым. У нее, оказывается, накопилось столько вопросов! Но раньше они оставались невысказанными. Теперь же Пенни с радостью болтала обо всем на свете.
Грудь Филипа разрывают эмоции, когда он глядит на дремлющего ребенка. Должен быть способ устроить жизнь дочери, создать семью, обустроить дом, даже в разгар этого кошмара, должен быть способ.
В этот момент Филип увидел себя на необитаемом острове. На берегу стоит маленький уютный домик, Эйприл готовит завтрак, а Пенни играет на детской площадке… Это ли не счастье…
Филип опустился на колени перед кроватью дочери и осторожно положил руку на ее мягкие волосы. Глаза его наполнились слезами. Он никогда никого не любил сильнее, чем эту крохотную девочку. Даже Сару, которую он боготворил. Он по-настоящему понял, что такое любовь, когда маленькие пальчики новорожденной девочки в первый раз схватили его палец.
Филип встал и обернулся. Он увидел, что дверь приоткрыта. Странно, он ведь ее закрывал. Филип не придал этому значения, но через пару секунд заметил кое-что еще.
Из комнаты пропали вещи! Не было рюкзака, который он оставил в углу комнаты. Пистолет и последняя обойма тоже куда-то исчезли. Филип вскочил на ноги и оглянулся.