– А капитан Клейк, – Цын через плечо взглянул на мешковатого мужчину, – говорит, что русский намеренно сбил Брика с ног.
На это Валентин Сергеевич невозмутимо заявил:
– А тот самый русский говорит, что никого не трогал и, тем более, не сбивал! Пострадавший сам виноват, и вообще, под ноги смотреть надо, а то, неровен час, споткнешься!
Цын нахмурился, исподлобья глянув на Соломатина, покачал головой.
– Ли, да не переживай ты так, – ободряюще произнес Валентин Сергеевич. – Ерунда всё это! Ну, толкнул кто-то кого-то… или не толкнул… подумаешь, горе какое! Не делай из мухи слона! Мелочи жизни, чушь!
– Чушь, говоришь? – недобро заговорил Цын. – Завтра испытания, а у лётчика голова разбита!
– Других что ли нет?! – удивился Соломатин.
– Есть один.
– Вот видишь! Всё не так уж..
– Мне нужны двое! – обрубил Цын. – Именно двое!
– Ну-у-у… а если перенести испытания? – неуверенно спросил Соломатин.
– Время поджимает!
– Тебе не угодишь…
Цын как-то странно посмотрел на Соломатина, буркнул что-то под нос и задумчиво сказал:
– Валентин, можно тебя на пару слов?
– Конечно.
Они отошли подальше, так, чтобы не услышали ни Гаррисон, ни мешковатый Клейк.
– Валентин, вот что получается, – начал Цын, – я остался без испытателя, а сроки горят! Конечно, я отхожу от дел, и ты можешь считать, что мне должно быть всё равно, и я должен быть только рад… – Цын внимательно посмотрел Соломатину в глаза и продолжил: – Подставлять других не хочу. Люди трудились, а теперь всё насмарку? Нет испытаний – нет результата! Нет результата – нет денег. Нет денег – труд останется без достойной оплаты. Я мог бы поискать замену среди местных, но не думаю, что Гаррисон позволит рисковать его людьми.
– Что ты хочешь от меня? Говори прямо!
– Отдай мне кого-нибудь из своих. Я слышал, у тебя целая орава бандитов.
Услышав это, Валентин Сергеевич впал в лёгкий ступор.
– Что значит отдай? – через силу выдавил он. – Они мне не рабы. Могу лишь попросить…
– Попроси.
– Но не гарантирую…
– Не надо. Всего лишь попроси. Я ведь знаю, ты умеешь убедительно попросить.
– Ли, ты обещаешь замять дело? Гаррисон переживает, да и мне огласка ни к чему.
– Постараюсь.
– Настоящий дипломат, – криво усмехнулся Соломатин.
Ни слова более не говоря, Цын развернулся и, не спеша, пошел к Клейку. Валентин Сергеевич тяжело посмотрел ему вслед, грубо выругался одними губами и побрел к Гаррисону.
– Ну что? – осипшим от волнения голосом спросил тот.
– Всё будет хорошо, – вяло ответил Соломатин.
– Точно? – не поверил полковник.
– Никаких проблем.
Остаток ночи Соломатин провёл без сна. Не раздеваясь, он развалился на диване и напряженно размышлял. Конечно,