– Чёрные чулочки.
Беатрикс музыкально рассмеялась. Чёртик поник у камина, обняв колени. Он казался фигуркой из жести на фоне огня. Александра стащила и бросила одну за другой в огонь тяжёлые бюргерские туфли. Попыталась стянуть чулки, но от злости никак не могла зацепить за краешек. Царапнула себя, пять следов проступили на коже, как от острых ножей. Она схватила со столика ножницы, и они заплясали от нетерпения у неё в руке.
Несколько минут она раздирала ножницами чулок. Натуго свернув, метнула комочек в камин. Пламя, как живое, норовило заглянуть в комнату. Она взялась за второй ещё рьяней и, как следовало ожидать, поранилась. Завизжала, и Беатрикс, перекрывая визг, звонко велела:
– Чёртик, услужи своей госпоже.
Чёртик, двигаясь марионеткой на обвисших ниточках, подошёл. Опустившись, как с изваяния, принялся скатывать с неё второй чулок. Александра между делом с хрустом сломала ножницы (нечаянно) и бумкнула их в пол. Они свистнули мимо виска Чёртика, который собирался бросить чёрную, почти живую, полоску в огонь. Отдёрнул руку, пряча змею в свой камзольчик. Беатрикс певуче велела:
– Брось, малыш.
Чёртик искал взгляд Леди Бэт – но она смотрела в строго определённом направлении мимо и поверх головы Александры.
– Брось. – Повторила она. – Иначе тебя повесят на нём, когда тебе исполнится девятнадцать.
И вдруг страшно глянула на него. Чёртик содрогнулся, протянул уже руку… Улыбнулся, сунул чёрный комочек за отворот ливрейки, вышел, опустив голову. Александра же не теряла времени. Она натягивала Розовое Платье, вернее, втягивалась в него, извиваясь и дёргаясь. Высоко задирая ноги, надела Розовые Туфельки. Замерла, хмурясь, ёжась – что-то было не по ней. Запустила руку под платье, раз, другой – вытянула то, что ещё под ним оставалось, разодрала зубами, бросила в камин. Пламя лизало большие свечи на мраморной полке, крупными каплями капал воск.
Беатрикс рассмеялась.
– А я думала, ты про это забыла. Ну, что же, две пары у тебя всё-таки остались.
Посмотрела внимательно в огонь, раскручивая блестящие рыжие прядки. Буйство в камине утихло. Воск, который хлестнул было, как из фонтана, застыл арабесками, тень вырвалась, заняла полкомнаты, заплясала, рапидно сходя на нет. Александра тоже занялась волосами, запустила в них пятерни, безжалостно растрепала, раздирая сплетённые пряди, вытаскивая шпильки. Прицелилась – в камин. Беатрикс протянула руку.
– Отдай. Это моё.
Александра покорно вложила шпильки ей в ладошку, бережно замкнула один за другим её пальчики. Мотнула башкой, и светлый плащ закрыл ей плечи и спину.
– Хороша. – Беатрикс пересыпала на ладони шпильки. – Загубила мою кукушечку. Добралась.
И она расхихикалась со шпильками во рту, подкалывая свой нимб.
– А знаешь, что? – Еле выговорила она. – Я видела недавно Жоэлева Попугайчика.
– Почём