Александра сделала это самое «гля» и отшвырнула.
– Ты думаешь о нём, Ли. Тебе ваще страшно повезло, ты ведь это понимаешь?
– О чём ты? – Будто не поняла Александра.
– Ты не заслужила, ты не достойна такой удачи, Ли. Подумай, ты можешь каждый день видеть своего лапусика, и даже, что у него блестящие губы… на него наставили фотоаппаратик, магний вспыхнул, лучи обхватили его и отпечатались на плёнке, чувствительней кожи – и вот он здесь, на газетном листе, здесь сохранилось его тепло… вот ткань его мундира, и под ней его плечи… А если б ты захотела хоть раз позырить программу новостей… Правда, его показывают редко, издалека, но…
Яростно ткнула её то в одно, то в другое плечо.
– Разные люди рассказывают о нём, о твоём Жанно. А Лусинда ничегошеньки не знает про Тео.
Глава четвёртая, о катящихся слезах
За плечиком Беатрикс стройный силуэт вырос как волшебное деревцо. Александра почесала глаз, из-под прикрытия руки умоляя деревцо о чём-то с помощью малоизящных гримас. Беатрикс, которая ничего подозрительного не приметила, с увлечением прорыдала:
– Не знает, где он, что он. Жив ли он!
Александра, изучая Лусинду в связи с последними предположениями и слегка кланяясь ей, серьёзно спросила:
– Значит, ты допускаешь, что возможно, он лежит где-нибудь навзничь, обнажённый и прекрасный, на бранном поле, на поле боевом, рядом стоит опечаленный чемоданчик, а злые птицы норовят выковырять и съесть его добрые умные глаза?
Лусинда вдумчиво слушала, кивая в такт.
Беатрикс против воли хихикнула и ужасно рассердилась – одновременно.
– Ты! Ты мне, смотри, не брякни чего-нибудь такого при Лушке.
В фиалковых глазах появилось выражение, которое позволительно назвать знанием жизни.
– Поверь мне, она живёт одним только ожиданием! Всё это – и языки, и драки, и езда по пересечённой местности – это не жизнь, а интермедия. Что-то вроде погремушки для младенчика, чтобы потерпел, пока папа отстегнёт памперс. Временами я вижу, что она – на грани и с трудом держит свою обычную улыбочку. Тогда я без слов крепко стискиваю её пальчики, а, бывает, и шепну ей в самое ушко – Крепись! А у самой сердце в слезах.
– Оно у тебя, наверное, очень хорошенькое и аппетитное. – Предположила Лис.
Бэт с усталым вздохом попросила:
– Пожалуйста, не говори при Лусинде про злых птиц.
– Лады. – Охотно согласилась Александра. – Ты меня учи, учи, Трюсик. А то я девушка бестактная, грудастая. Я за тобой, если позволишь, записывать буду. Ты-то, прям, профессиональная утешительница. Правильно я гуторю, Лушка?
Беатрикс так и подскочила.
– Что и говорить, – подтвердила Лу, подходя поближе уже не волшебным способом, а обыкновенным. – Да она вообще у нас умничка.
Беатрикс попыталась зарезать подружек одним взглядом наотмашь.
Александра рассмотрела:
– Просто прелесть. А щёчки какие румяные и глазки синие. Смазливая, правда?
Лусинда