– Ты… женишься на этой женщине? – спросила она Вивиана.
– Вряд ли я смогу это сделать, раз я женат на тебе, – ответил он.
Вивиан как-то странно замолк, и, бросив на него взгляд, Рози спросила:
– Что случилось? Ты чем-то обеспокоен?
Она слишком хорошо его знала, чтобы не понять – он борется со своей совестью. Или, возможно, с чувством порядочности, которое, как она всегда считала, ему присуще.
– Наверное, мне стоит признаться, – сказал он. – Я был женат еще до нашей встречи!
– Женат? – Рози показалось, что это не ее голос.
– Я был в ту пору очень молод, – продолжил он. – Она была старше меня, и, когда она сбежала с богачом, меня это не удивило.
– Ты… хочешь сказать, – запинаясь проговорила Рози, – что мы… не женаты?
– По всему выходит, я двоеженец! – ответил Вивиан. – Я ничего не знал о жене и не имел от нее вестей уже пять лет, когда мы познакомились, и потому решил, что она мертва.
– И это… так и было?
– Как ни странно, я услышал о ней на прошлой неделе, когда прочел в газете, что тот тип, с которым она провела все эти годы, оставил ей состояние и оно теперь оспаривается его детьми от другой женщины.
Рози закрыла глаза. Все это казалось ей ложью, даже больше того – все это казалось ей нереальным. Она словно участвовала в одном из многочисленных скетчей, которые им приходилось разыгрывать. Все происходило как будто понарошку.
Когда Вивиан ушел, Рози поняла: ее семья была права, утверждая, что она выбрала себе путь, ведущий в пропасть. Хоть она и была счастлива с Вивианом, тем не менее знала, что он забрал у нее что-то очень ценное – самоуважение.
– Как такое могло случиться именно со мной? – спрашивала у себя Рози.
Этим вопросом женщины мучаются испокон веков. Но что случилось, то случилось. Она, леди Розамунда Ормонд, была не женой, а любовницей актера. Он увлек ее в мир, о котором она ничего не знала, и который, она вынуждена была теперь признать, не восполнил все ее потери.
Но было слишком поздно: слишком поздно что-то менять, слишком поздно, чтобы вернуться назад и признать, что она совершила ошибку.
Рози была красива, пользовалась у публики успехом. На каждой афише театра «Гейети» имя Рози Рилл было написано большими буквами.
– Я докажу всем, что я не хуже других, если не лучше! – с вызовом заявила себе Рози.
Именно так она и поступила, но куда это ее привело? К пятидесятишестилетию, отпраздновать которое она могла всего лишь с двумя поздравительными открытками и букетиком дешевых цветов, подаренных ей Эми, костюмершей, ушедшей из театра одновременно с ней.
– Как я все ненавижу! Ненавижу эту унылую жизнь, скорее бы умереть! – еле слышно пробормотала Рози.
Когда она произносила эти слова, шедшие от сердца, открылась дверь