В отличие от Вивиана ей было трудно полуночничать, но приходилось посещать ужины после спектакля, затягивавшиеся иногда до утра, и в то же время пытаться создавать для мужа домашний уют. А это означало – вставать чуть свет в их дешевой, очень неудобной квартире, чтобы все подготовить к его пробуждению именно так, как он любит.
Мало-помалу она начала вслушиваться в его речи. Театр новый, а потому ярче, просторнее, гораздо удобнее и чище, чем их прежний сарай.
– Устроители ездили в Париж, чтобы ознакомиться с тамошними заведениями, – объявил Вивиан.
Рози заинтересовало, кто эти устроители, но не настолько, чтобы задать вопрос.
– Театр назовут «Гейети», то есть «веселье», что говорит само за себя, – чуть позже сообщил Вивиан. – Он будет располагаться на Стрэнде, а режиссером возьмут Джона Холлингсхеда.
– Хочешь на ужин бифштекс? – спросила Рози.
Она взяла себе за правило хорошо кормить Вивиана. Ее очень беспокоило, как бы он не утратил свою красоту, подобно другим актерам, которые мало ели и чересчур много пили. – Да-да, конечно, – кивнул Вивиан.
Но все его мысли были далеко, и Рози начала понимать, что с таким серьезным соперником, как этот новый театр, ей до сих пор сталкиваться не приходилось.
Разумеется, она часто ревновала. Не ревнуй она к женщинам, которые, словно мухи, липли к Вивиану из-за его красивой внешности, это было бы противно человеческой природе.
Ее расстраивали письма от поклонниц мужа. Но еще больше ее беспокоили женщины в театре. Они прямо на глазах у Рози, да и в ее отсутствие, заигрывали с ним, строили глазки, надували губки, жеманились. Вивиан не мог не быть обаятельным со всеми, кто его превозносил.
Тем временем он с каждым днем становился все популярнее благодаря той роли, которую играл в театре «Олимпик». Рози пыталась не обижаться, когда он получал приглашения на ужин, а ее не включали в число гостей.
В такие дни она одна возвращалась домой, в квартиру, которая теперь находилась на Ковент-Гарден, и ложилась спать, зная, что не уснет, пока Вивиана не будет рядом.
Иногда он старался проскользнуть незаметно. Тогда она притворялась спящей, потому что ему не нравились расспросы, отчего он вернулся так поздно.
В других случаях он приходил в приподнятом настроении, радостный и шумный. Не успев переступить порог, он начинал рассказывать, какой у него был успех. Повторял комплименты, услышанные в свой адрес, перечислял известных людей, с которыми познакомился.
Это несколько успокаивало Рози. Она понимала, что ни одна дама «ее собственного круга», как она втайне опасалась, никогда не окажется рядом с Вивианом. Хотя, возможно, ее муж развлекал аристократок, как развлекал хорошеньких девушек в театре.
Однако все время Вивиан был занят только одним – старался убедить мистера Холлингсхеда, что тому не поставить шоу в новом театре без него и конечно же Рози.
Довольно скоро Рози привыкла играть крошечные роли, на которые требовалась хорошенькая, но никоим образом не драматическая