Ясное дело, белые прямоугольные листы были вовсе не тряпичными. Плотная бумага, намокшая, а после высохшая. На одной стороне листа – колонка букв, закорючек и цифр, на другой – портрет. Мужские и женские лица, все молодые, красивые. Нарисованы так искусно, что Траю завидно стало.
– Ух ты… Где нашёл?
– А там, за лещиной. Прямо в траве валялись. Кажись, ещё есть, но в кустах темень, не разглядеть. Оп-па…
Он выхватил один лист из рук Трая. Вгляделся внимательнее в изображение, затем посмотрел на друга. Снова на лист. Присвистнул:
– Глянь, да это ж твоя рожа намалёвана. Точно!
Трай посмотрел. Ардис не ошибся – на листе был его портрет. Он живо перевернул лист. Смысл большинства пометок не ясен, но кое о чём догадаться можно: «19» – его возраст, а «71» – рост в дюймах.
Трай выхватил из костра ветку, поднялся на ноги:
– Идём!
В траве за кустами орешника в самом деле валялись листы, одни с портретами, другие чистые. Трай собирал их, внимательно разглядывая лица. Знакомых вроде не было…
– Трай, сюда иди! – радостно сообщил Ардис, забравшийся в самые заросли. – Тут сумка!
Трай поспешил к нему, едва не наступив на очередной листик. Хотел оставить, потом всё же передумал, наклонился, посветил сделанным наскоро факелом… С листа бумаги на него смотрела Кветтина.
Он опустился на колени, не решаясь притронуться к картинке. Несомненно, это была Квета. Чуть курносая, с круглыми щёчками, густыми ресницами и ямочкой на подбородке. Портрет был сделан так же искусно, как остальные, но в правом верхнем углу листа зачем-то начертили жирный крест.
– Трай, ты где там застрял?! – с нетерпением крикнул Ардис. – Тут такое! Иди глянь!
Трай осторожно поднял лист с портретом любимой, побежал к кустам. На ходу сообщил:
– Я тоже нашёл! Тут и Кветы портрет есть!
– Э-э! У меня кое-чего поинтереснее портретов.
Кусты орешника облюбовали склон неглубокой лощины. Ардис стоял на самом дне её, держал в руках какой-то баул и разглядывал… Трай подошёл ближе, стараясь понять, что за сооружение перед ними.
– Слушай, это ж того проходимца, а? – обернулся к нему Ардис. – Его двуколка?
И верно – это была двуколка, перевёрнутая кверху дном. Одно колесо отвалилось, потому Трай не сразу признал, на что смотрит.
– А ну посвети сюда, – распорядился Ардис. – Точно, его, всё, как описывали. Выходит, и картинки его? Выходит, он рисовальщик вроде тебя?
Трай хмыкнул:
– Нет, не вроде меня. Портреты видел? Получше, чем на именных грамотах будут. И когда он меня запечатлеть успел, я ж ему не позировал? Он настоящий живописец, таких разве что в Небесном Городе сыщешь. Интересно, зачем он нас рисовал?
– Мож, разминался, чтоб малевать не разучиться. Мне другое интересно: что здесь приключилось?
– Волки напали? – предположил Трай. – Лошадь понесла, двуколка перевернулась. Он постромки обрезал, верхом вскочил и дёру. Даже баул с портретами бросил.
– А