В общем, с теми охотниками мы замирились, и охота тогда удалась. Вовке, правда, ружье не дали. На всякий случай.
Но как-то учиться охоте ему все же было надо, и мы брали его с собой в тайгу, на рябчика и косача. И под нашим чутким руководством он смог-таки добыть первого в своей жизни рябка. Правда, и тут без казуса не обошлось. Приехали мы на зимовье в Верхне-Кетском районе Томской области. Конец сентября, лист уже упал, тайга прозрачная стоит и такая предзимняя, умиротворенная. Первый день у нас пролетел как птица. Не успели оглянуться, а уже густые осенние сумерки упали на тайгу, спрятали очертания деревьев.
В углу тихо гудит буржуйка – настоящая, чугунная. Ох и намучились мы с ее доставкой сюда, но оно того стоило. Протопишь хорошенько, и сутки тепло держит. В совсем уж лютые морозы разок ночью подкинешь пару полешек, и спи себе дальше. На столе у маленького слепого окошка шипит масленка, тихо скрипит помехами приемник. Мы обсуждаем завтрашнюю охоту. Вовка с горящими глазами вертит головой, слушая то одного, то другого. Он уже там, в тайге, бродит с ружьишком, ищет своего рябчика. Я сижу у стола, Леха валяется на нарах, Вовка притулился на нарах в углу. В глазах – просто детский восторг и нетерпение. Взрослый мужик вроде, а гляди ж ты… За вот эту его открытость к жизни мы его и любим, дорожим дружбой. Какой бы он нескладный ни был, а человек хороший, наш.
Разговор неспешный, размеренный. Куда спешить? Вот за такими вечерами и разговорами мы и едем в тайгу, в зимовья. Когда вот так сидишь с друзьями вечером, планируешь охоту или просто травишь байки. Пахнет табаком и свежеоструганными досками – подновили дверь, чаем пахнет со смородиной и ружейной смазкой. И порохом. Днем постреляли – вечером почистили. Такие простые и такие важные дела, такие любимые заботы…
Утром, наскоро позавтракав, отправились на поиски рябчика. Здесь его что голубей в городе – много. Знай только как подойти, и без трофея не уйдешь. Вовка не знает, поэтому мы с ним в паре в одну сторону пошли, а Леха в другую. Я решил понатаскивать друга на манке да на подход. Отошли от зимовья подальше, остановились. Я достал из-за пазухи висящий на шнурке дедовский еще манок, латунный, звонкий. Посвист и слушаем, ждем. Потом еще. Переход и снова маним. И вот он, долгожданный ответ. Замерли, ждем. Свистнул, рябок ближе отозвался. Перелетает к нам, значит. Вовка уже весь трусится от нетерпения, глаза горят, руки ружье тискают. Я его руку сжал —тихо, мол, не суетись, а сам снова маню. И вот рябчик выпорхнул на сосновую ветку метрах в 10 от нас. Уселся, голову набок склонил, и смотрит. Он на Вовку, Вовка на него.
– Стреляй – не разжимая губ прошипел я.
– Ага – Вовка кивнул и медленно так начал поднимать ружье.
«Уйдет» – подумал я. И не ошибся. Рябчик только что под ноги не сплюнул, когда сорвался с ветки и, петляя, умчался вдаль.