– Какое странное заявление! А разве она сама этого не знала, не была в этом уверена?
– Вот именно! C’est inouї![11] Вот я и велел Джорджу ввести ее ко мне. Она вошла и встала. Встала и отказалась сесть! Так и стояла там и смотрела на меня. И выглядела при этом как полоумная. Я попробовал как-то подтолкнуть ее, попросил все мне рассказать. А она вдруг заявила, что передумала. Сказала, что не хочет выглядеть грубой и невежливой, но что я – как вам это понравится? – что я слишком старый…
Миссис Оливер тут же поспешила высказать слова утешения и сочувствия:
– Ох, эти юные девицы все такие! Всех, кто старше тридцати пяти, они считают наполовину мертвецами! У них же отсутствует всякий здравый смысл, у этих девиц, вам следует понимать это!
– Меня это задело, – признался Эркюль Пуаро.
– Ну я бы на вашем месте не стала беспокоиться по такому поводу. Но, конечно же, это очень грубо с ее стороны!
– Это не имеет значения. В конце концов, задеты всего лишь мои чувства… Да, я обеспокоен.
– Ну я на вашем месте уже забыла бы об этом, – успокаивающе посоветовала миссис Оливер.
– Вы не понимаете. Я беспокоюсь об этой девице. Она пришла ко мне за помощью. А потом вдруг решила, что я слишком старый. Слишком старый, чтобы хоть чем-то ей помочь. Она, конечно, ошибалась, это и без слов понятно, но после этого она просто убежала. Однако точно говорю вам, эта девушка нуждается в помощи!
– Не думаю, что это так, – утешила его миссис Оливер. – Девушки любят поднимать шум по всяким пустякам.
– Нет. Вы ошибаетесь. Она действительно нуждается в помощи.
– Но не думаете же вы, что она и впрямь совершила убийство?
– Почему нет? Она же сказала, что совершила.
– Да, но… – Миссис Оливер замолкла. – Она сказала, что, возможно, совершила его, – медленно произнесла она. – Однако что она имела в виду…
– Вот именно! В голове не укладывается.
– А кого она убила – или полагает, что убила?
Пуаро пожал плечами.
– И почему она кого-то убила?
Сыщик снова пожал плечами.
– Конечно, это могло быть все, что угодно. – Миссис Оливер сразу повеселела, как только пустила в ход свое плодовитое воображение. – Она могла переехать кого-то своей машиной и не остановиться. Она могла подвергнуться нападению мужчины на каком-нибудь утесе и, обороняясь, ухитриться столкнуть его с обрыва вниз. Она могла дать кому-то не то лекарство – по ошибке. Она могла отправиться на какую-нибудь вечеринку, где балуются наркотиками, и затеять там драку. А когда пришла в себя, то обнаружила, что кого-то там зарезала. Она могла…
– Assez, madame, assez![12]
Но остановить миссис Оливер было уже невозможно.
– Она могла быть операционной сестрой, которая ввела пациенту неправильную дозу анестетика. Или… – Тут писательница внезапно остановилась, вдруг решив, что ей необходимы некоторые