Посвящается Норе Блэкмор
Глава 1
Эркюль Пуаро сидел за столом и завтракал. Возле его правой руки стояла дымящаяся чашка шоколада. Сыщик всегда был ужасным сладкоежкой. Шоколаду сопутствовала бриошь – она прекрасно с ним сочеталась. Пуаро даже одобрительно покивал. Бриошь была из четвертого по счету магазина, которые маленький бельгиец обошел в поисках нужного продукта. Это была датская pâtisserie[1], но тамошние изделия были несравнимо лучше, чем в так называемой французской, что находилась поблизости. Те были не чем иным, как скверной подделкой.
В гастрономическом плане Пуаро был вполне доволен. Желудок его пребывал в миролюбивом состоянии, мозг тоже был настроен миролюбиво – может быть, даже слишком миролюбиво. Сыщик как раз закончил свой Magnum Opus[2], собственный критический разбор произведений самых видных авторов детективных романов. Он позволил себе едко и уничижительно высказаться об Эдгаре Аллане По, выразил сожаление по поводу отсутствия должного метода или последовательности в романтических излияниях Уилки Коллинза, превознес до небес двух американских авторов, практически не известных читающей публике, и разнообразными способами отдал должное тем, кто этого заслуживал, но жестко и сурово воздержался от похвал тем, кто, по его мнению, не был их достоин. Наконец Пуаро отослал рукопись в издательство, и ее опубликовали. Он полюбовался на результат и, несмотря на поистине невероятное количество опечаток, признал его отличным. Пуаро наслаждался этим своим литературным достижением, как наслаждался огромным количеством книг, которые ему пришлось прочитать; он наслаждался даже собственным раздраженным сопением, когда с отвращением швырял очередной том на пол (но никогда не забывал потом встать, поднять его и аккуратно уложить в корзину для мусора). Он также наслаждался и тем, что одобрительно кивал в тех редких случаях, когда книга заслуживала одобрения.
И что теперь? Он заслужил эту интерлюдию, этот период расслабленности и отдыха, весьма необходимый после всех его интеллектуальных трудов. Но нельзя же, в самом деле, расслабляться и отдыхать до бесконечности! Нужно переходить к следующим трудам. К сожалению, Пуаро не имел понятия, каковы они будут, эти его следующие труды. Еще какое-нибудь литературное исследование? Нет, решил он. Сделал одно дело хорошо – оставь это занятие. Это уже стало для него максимой. А если сказать по правде, то ему просто стало скучно. Вся эта напряженная умственная деятельность – ее было слишком много. И это стало для сыщика скверной привычкой, он начал волноваться и беспокоиться…
Томление духа, вот что это такое! Пуаро помотал головой и отпил еще шоколаду.
Отворилась дверь, и в комнату вошел Джордж, его прекрасно воспитанный лакей. Манера поведения у него была почтительная и слегка извиняющаяся. Он прокашлялся и пробормотал:
– Э-э-э… – Пауза. – К вам пришла некая молодая леди.
Пуаро посмотрел на него удивленно и с легким отвращением.
– Я в это время никого не принимаю.
– Да, сэр, – согласно кивнул Джордж.
Хозяин и слуга посмотрели друг на друга. Общение между ними иной раз было чревато некоторыми затруднениями. Джордж с помощью косвенных намеков или модуляций голоса, а также тщательного выбора слов мог дать понять, что из него можно извлечь нечто важное, если задать ему соответствующий дополнительный вопрос. И Пуаро задумался, каков в данном случае должен быть этот соответствующий вопрос.
– Она красивая, эта молодая леди? – осторожно осведомился он.
– По моему мнению, нет, сэр. Но о вкусах спорить не принято.
Пуаро задумался над полученным ответом. Он припомнил ту маленькую паузу, которую сделал Джордж, прежде чем сообщить о приходе молодой леди. Слуга всегда был осторожен в выборе характеристики посетителя. В данном случае он не был уверен в социальном статусе посетительницы, но все же допускал возможность наличия оного.
– Вы придерживаетесь мнения, что это была скорее молодая леди, нежели просто молодая девушка?
– Да, мне так показалось, сэр, хотя в нынешние времена это не всегда легко определить. – Джордж произнес это с некоторым сожалением.
– Она сообщила причину, по которой желает меня видеть?
– Она сказала… – Джордж произносил эти слова с некоторой неохотой, словно заранее извиняясь за них. – Она сказала, что желала бы проконсультироваться с вами по поводу убийства, которое она, возможно, совершила.
Эркюль Пуаро уставился на слугу в недоумении.
Он даже поднял брови.
– Возможно, совершила? Она разве сама этого не знает?
– Она так сказала, сэр.
– Неудовлетворительное объяснение, но, вероятно, это интересное дело, – заметил Пуаро.
– Это могла быть… возможно, шутка, сэр, – с сомнением произнес Джордж.
– Все возможно, я полагаю, – согласился с ним сыщик. – Но вряд ли стоит думать… – Он снова поднял свою чашку. – Хорошо,