Театральная любовь. Сборник рассказов. Александр Неклюдов

стала преградой фигурка с растопыренными в стороны руками низенького, одетого элегантно с иголочки в форменную одежду заведения, щуплого официанта. Официант, ростом почти что лилипутишка, собирался омрачить, по-видимому всерьез, нашу фиесту. Это было так грустно. Тем более, что мы с Таней совершенно не знали города и вряд ли вечером в столь уже поздний час смогли бы найти на ближайших к гостинице улицах какие-либо продуктовые магазины, а если бы мы и отыскали их, то, вот ведь вопрос, будут ли на его полках в позднее время хотя бы какие-нибудь съедобные продовольственные товары. Впрочем, в столь крупной гостинице, каким являлся «Кавказ», должны были быть на этажах буфеты. Однако, не так прежде в воображении нам представлялась наша в Кисловодске фиеста.

      Официант сначала стал теснить нас к дверям и только затем он нам объявил злым голосом, что для нас в ресторане мест нет, что в зале все свободные возле столов стулья предварительно уже расписаны на заказ. Он агрессивным видом и рассерженным тоном его речи смахивал на обиженного бычка-подростка. Понятно было, что он бесцеремонно врал про наличие мест в зале.

      – А что, какой сегодня день, разве наступил понедельник? – осведомился я у коротышки, нагло напиравшего на нас.

      Было обидно: нам с Таней, пришедшим не с улицы, а постояльцам гостиницы, так вот запросто отказывали в праве поужинать среди высоких благородных стен.

      Неожиданно, первый поединок «на испанской земле» в Кисловодске с бычком-официантишкой стремительно закончился в нашу пользу. Прозвучала негромко произнесенная поблизости со стороны единственная магическая фраза, обращенная к официанту:

      – Алик, посади молодых людей за наш столик.

      Официант Алик со скрежетом его дорогостоящих металлических зубов подчинился и проводил нас с Таней к крайнему в зале столику под пальмой.

      Два авторитетных в годах грузина, два толстенных здоровенных дядьки в дорогих костюмах, вот уж действительно они были похожи на быков с арены корриды, увлеченно беседовали за крайним столиком под развесистым фикусом, показавшимся мне поначалу крошечною пальмою. Грузины так увлеченно что-то между собою обсуждали, что мы с Таней не решились их беспокоить, чтобы благодарить за их любезность.

      Трудно было примириться с нами официанту Алику. Прошло, наверно, полчаса. Наши соседи по столу увлеченно беседовали на грузинском языке меж собою, не притрагиваясь к еде и напиткам, не обращая никакого внимания на «молодых людей», посаженных за их стол. Но вдруг один из них на краткое мгновение отвлекся от собеседника, обернулся и прозвучала из его уст вторая магическая фраза: «Алик, принеси молодым людям книжку меню». И далее продолжилась их все такая же негромкая, по-видимому деловая, на грузинском языке беседа.

      Опять поблизости с нами послышался металлический скрежет зубов Алика. Он принес нам с Таней в темно-вишневом дермантиновом переплете книжку меню. Покорившись диалектическому