Моя гостья, женщина-комета, поначалу терпеливо ожидала, откинувшись на спинку стула, глядя, как я листал страницы словаря; затем она встала и прошлась по комнате, осматривая убранство гостиной.
Я копался в Большом энциклопедическом словаре: меня интересовала дополнительная информация о Туманности Андромеды.
Женщина-девушка-комета терпеливо ожидала меня, теперь уже расхаживая по комнате, как маятник у настенных часов, внимательно читала, изящно склонив голову на бок, имена авторов на корешках книг, стоявших на полках в моем книжном шкафу. После, подойдя вплотную со спины ко мне, она взглянула через мое плечо на раскрытую страницу книги, которую я держал, и спросила:
– Покажите мне свой кабинет?
Я задумался. Свое безразличие к содержанию написанной мною книги она сильно преувеличивала; иначе, зачем было бы ей так заботиться об обложке для моей книги. Я пытался расшифровать возникшую глобальную метафору «туманность Андромеды», под обложку которой визитерша, возможно, и предлагала упрятать мою книгу. Что еще было написано Иваном Ефремовым? Следующей созданной писателем Ефремовым глобальной метафорой романом было «Сердце змеи».
– Чаю? – спросила женщина.
«Зрительный образ это карта», – писал Иван Ефремов.
– Да, да, пожалуйста.
Я еще раз на кухонной плите вскипятил воду в чайнике и вернулся к столу с наполненными горячими чашками.
Я должен был выбрать из предложенных женщиною на фотографиях самую красивую обложку. У меня глаза разбегались. Сколько разнообразных изданий, оказывается, выдержали книги Ивана Ефремова и в первую очередь его фантастический роман «Туманность Андромеды». Загадочная популярность у этой книги. Я помнил, хотя уже давно читал эту книгу, что в перечень искусств будущего, который был составлен Ефремовым в этом фантастическом романе, почему-то не вошла художественная литература. И это обстоятельство меня больше всего смущало. Разглядывая фотографии обложек одной из самых популярных книг Ефремова, я все никак не мог определить, какая из них мне нравится больше остальных. Мои глаза различали зонтик туманности Андромеды, но и только: я не видел той загадочной руки, которая держала его. «Впрочем, почему я должен что-то выбирать?» – внезапно рассердился я; но тут же устыдившись своей нервозной нерешительности, приказал самому себе: «Возьми себя в руки!»
…Мы с женщиной