Видно, у финнов такой обычай, когда человек кончается. Хоронить не было сил, все покойники лежали в сарае.
В коне марта 1942 года нас стали эвакуировать. Повезли на машинах по Ладоге. Лёд уже непрочный, прорезались полыньи. Водитель командует:
– В машину! Быстро!
А мы еле шевелимся. Мама говорит:
– Подожди, сядем в другую.
Сели мы в следующую машину, и ещё пять семей набились.
Поехали. Первая машина ушла под лёд. Наш водитель резко крутанул руль в бок и дальше. Проскочили… Шофёр вёз быстро, отчаянный был, только брызги из-под колёс.
На берегу уже ждал состав. В каждом вагоне разместили по пятьдесят-шестьдесят человек. Выдали по мешку сухарей: «Ешьте понемногу – это на всю дорогу».
Куда везут, не знали. На больших станциях кормили. Дорога в месяц – тяжёлое потрясение на всю жизнь. Люди умирали. Мама каждым кусочком старалась подкормить меня, отрывая от себя. Мамы не стало. К месту назначения из нашего вагона приехали только тридцать человек. Началась моя сиротская жизнь.
– И где же вы оказались?
– В Омской области, станция Марьяновка. Я без документов, остались они у мамы. Моя попутчица, тётя Полина, предложила:
– Будешь со мной, говори, что я твоя тётя.
Смотрим, едут на санях разбирать беженцев. Взяли нас в колхоз. Не училась, нянчила ребёнка тёти. Из школы приходили:
– Почему девочка не учится?
– С ребёнком сидит.
Вскоре девочка умерла. А тётя Поля предложила:
– Поедем в Вологодскую область, я тебя возьму.
Добрались до станции Шексна. На вокзале полно людей, примостились в уголке.
– Ты меня подожди, скоро вернусь, – наказала тётя Поля. Просидела я весь день, а она не вернулась. Вот и вечер. Подошёл мужчина:
– Девочка, почему одна?
– Тётя ушла.
– Видно, не дождёшься её. Пойдём-ка со мной. Я председатель колхоза.
Стала я работать в колхозе, жила у женщины, у неё четверо детей. Была и в няньках, и на полях работала.
Отправили меня в Чаромский детдом, а оттуда в ФЗО в Кинешму. Не хотела там оставаться, рвалась домой: в Ленинграде раньше жила тётя, да и братьев с войны ждала.
Вместе с двумя девочками собрались в путь, подошли к поезду, сели в тамбур, пристроились между вагонами, держались за железки, чтобы не свалиться на рельсы. Вдруг слышим голос:
– Откуда зайцы?
– Нам надо в Ленинград!
– А мы в Москву едем. Проходите в вагон.
Нас сердечно встретили молодые офицеры, накормили, уложили спать. Так в мае сорок пятого мы оказались в столице.
А затем – детская комната милиции. Даниловский детский приёмник. Там собралось много бездомных детей. Прошла неделя. Стали вызывать каждого на комиссию. Вызывают меня:
– Заходи. Ты в детский дом хочешь?
– Я хочу в Ленинград, братьев буду с фронта ждать.
Пожилой дядечка улыбается:
– Что умеешь делать?
– Петь,