Вера Аркадьевна вздохнула:
– Кончится война, этот стрелок что будет делать?
– Землю не станет пахать! – замахал руками Горький. – При таком своеобразном таланте путь один – снова идти и убивать. Войны тем плохи, что людей портят. – Горький назидательно поднял палец. – Вот убивает этот стрелок ради русского царя, народа своего не знающего, и ради жирного попа, волос прямым пробором расчесывающего. А стоят ли царь и поп того, чтобы ради них убивали? – Помолчал, опустил кулак на стол. – Не стоят они того!
Соколов резко возразил:
– Понятия такие есть: народ, нация, государство! А государь и православная церковь – стержень, на котором все держится. Сломайте стержень – все прахом пойдет, все рассыплется.
Горький взмахнул рукой, уронил на пол нож, зеленоватые глаза яростно заблестели. Он пробасил:
– Ан нет! Почему народ должен рассыпаться? Не понимаю! Останется русский человек, новые формы отношений создаст, новую мораль – без поклонения монарху, без церковного дурмана, – поднял вверх палец, – без эксплуатации. Разбудит народ свою энергию скрытую, освободится от мещанской сытости и векового благодушия…
– И создаст новую религию и новых богов, – иронически усмехнулся Соколов. – Как говорят в Москве: тот же вид, но только сбоку.
Вера Аркадьевна весело рассмеялась, а Горький вдруг улыбнулся:
– Народ наш, во всяком случае, как пил водку, так и будет пить. Не остановится! Давайте и мы выпьем вина.
Выпили.
Размолвка
Вдруг у Горького сошла улыбка с лица, он свирепо нахмурился, опустил тяжелый взгляд к полу. Вытер желтыми от курения пальцами рыжеватые усы, твердо и назидательно произнес:
– При всех общественных переменах останется страшная болезнь. Вы спросите: о чем это я? А говорю я об отношениях между национальностями. Знаменитый бактериолог, европейская знаменитость, днями поведал мне: «В присутствии некоего генерала, человека вроде бы серьезного, я сказал, что хорошо бы достать несколько обезьян для моих опытов. Генерал серьезно спросил: „А жиды не подойдут? У меня, кажется, есть несколько жидов-шпионов, их все равно вешать, а вам –