Вера Аркадьевна застонала:
– Ах, умоляю, не упоминай об этом чудовище!
– Согласен, рогатые мужья – тема скучная. – Он нежно поцеловал ее влажные губы.
Она, испытывая томление, закрыла глаза, провела рукой по его сокровенному месту, все плотнее и плотнее прижимаясь к атлету. Задушевно прошептала:
– Мой мускулистый друг, я все время тебя вспоминала. Ведь ты спас меня от верной гибели летом пятнадцатого года. Помнишь, толпа устроила погром на Сретенке?
– Да, несчастного Шредера приняли за немца, а ты, как на грех, к нему заглянула.
– Аполлинарий Николаевич, ты такой умный, скажи: почему люди, в отдельности пусть хорошие, когда сбиваются в кучу, всегда делаются глупы, как бараны, и злы, как сорвавшиеся с цепи бешеные псы?
– В толпу сбиваются люди слабые духом, дабы в своей совокупности ощутить силу. Они уподобляются не баранам, но бурлакам, этим несчастным, задерганным жизнью людям, собравшимся в кучу и только благодаря стадности способным тащить тяжеленную баржу. Человек в толпе собственную слабость подменяет понятием общей силы и торопится сделать безрассудство, пока толпа не распалась и он, человек, вновь не стал жалкой букашкой.
Вера Аркадьевна вздохнула:
– Милый, как ты красиво говоришь! Для меня главное – отчаянная смелость и громадная сила, благодаря которым ты спас меня во время погрома.
– Да и ты не оплошала, стрельбу по нападавшим открыла, как воробья, какого-то мазурика подстрелила. Ну, как ты без меня жила?
– Чем возлюбленные меньше знают о девичьих проказах, тем спокойней для них самих. Помнишь, дружок, в Экклезиасте: «Многие знания умножают печали». Это как раз о женских шалостях, которые почему-то огорчают тех, кому позволяем владеть собой. Согласись, ведь это глупо! Сейчас, мой сладкий дружок, я с тобой, и я счастлива. – Она ладошками несколько раз с нежностью провела по его лицу. – Мой миленький, единственно любимый! Скажи, ты хочешь, чтобы я умерла ради тебя?
– Дурашка, ты должна жить очень долго – сто лет, чтобы всем рассказать о том, какие люди были в России, как они ценили дружбу и больше самой жизни любили великую, счастливую Россию…
– Россию, если послушать, любят все. Ты для начала полюби меня. И прикажи, чтобы ужин в номер принесли. Помнишь, как мы гуляли в «Яре»? Цыганка Стеша пела:
Хочешь – любишь, хочешь – нет,
Ни копейки денег нет.
– Мой голод больше твоего. Ведь мы, Вера, не виделись полтора года. Иди сюда…
Ужин по-русски
Спустя часа полтора Соколов нажал звонок. Тут же вбежал коридорный, шустрый мужичок из ярославских:
– Чего прикажете, ваше превосходительство?
– Пришли ресторанного лакея, хочу ужин в номер.
Пузом вперед в люкс вкатился метрдотель. За ним длинноногий официант держал на пальцах поднос. Метрдотель пророкотал:
– Ваше превосходительство! Позвольте нашему хозяину выразить вам полное почтение и сердечное разгонное подношение –