– Да забей, Роми, ты как-нибудь разгадаешь, чем хочешь заниматься. А сейчас вообще-то похоже, что твоя бабуля хочет с тобой поговорить. Увидимся позже.
Зеб пихал и тянул оставшихся наших друзей, пока не вытолкнул всех на танцпол, и вскоре они стали неловко танцевать под хиты семидесятых: музыку выбирали мои родители.
Нана, неся два бокала вина, окутанная боа из белых перьев, шла ко мне. Несмотря на то что она нетвердо держалась на ногах, ее взгляд был столь же острым и проницательным, как и всегда.
– Ну-ка, выпей вина. – Нана уселась на свободный стул, где раньше сидел Зеб, и протянула мне бокал с вином. – Ты слишком молода, чтобы быть такой печальной, а я слишком стара, чтобы тратить время попусту на трезвость. Давай веселиться[19]!
Я рассмеялась, и мы чокнулись бокалами.
– Нана, ты знаешь, что теперь это означает?
– Знаю, знаю – и оплакиваю потерю изумительного, блестящего слова. Выпей-ка и скажи, что с тобой такое, моя дорогая?
– Ничего особенного. Я имею в виду, – я раздраженно вздохнула, – где-то дети умирают от голода, и чьи-то деревни бомбят, и акулам отрезают их плавники, так что в действительности я в полном порядке. Мне не на что жаловаться. Вероятнее всего, я просто избалованный ребенок. У меня прекрасная жизнь, мои родители не били меня, не заставляли голодать или тяжело работать. Они любят меня, я это знаю, они желают мне только добра. Но…
– Но? – Нана наклонилась ко мне и впилась в меня напряженным взглядом.
– Но я как будто в ловушке, в клетке… Я хочу прожить свою жизнь, Нана, а не их! Неужели это звучит очень странно?
– А-а.
– То есть ты только взгляни на них, – я указала на Марину, Корделию, Дженну и Мюриэль, которые подсели к моим родителям и болтали с ними. – Я молода… я еще не готова превратиться в старуху вот так сразу.
– Ты чувствуешь беспокойство, – сказала Нана.
– Именно. Это в точности то, что я чувствую.
– Ты жаждешь приключений.
– Да.
– И треволнений.
– Да.
– И веселья, и др-р-рам-мы!
– Ну, не то чтобы совсем уж драмы, но веселья, да. Определенно веселья.
– И любви!
– Что?
– Я нюхом чую романтическую историю в твоем беспокойстве. Большое чувство маячит на твоем горизонте!
– Едва ли, – ответила я немного кисло.
– Но у тебя есть парень на примете, да?
– Ну… – Я погрузила большой палец в расплавленный воск от свечки и стала отшелушивать отпечаток пальца молочного цвета. – Вроде того.
– Вроде того! Что за вялый, трусливый ответ! Ты должна дотянуться и поймать любовь, когда она встретится тебе на пути, милое дитя. Надо схватить ее и держать крепко. Она так редко бывает в жизни!
– Нана, ты пять раз побывала замужем, – заметила я.
– И я не жалею ни об одном своем браке. Я их всех любила. Хотя, возможно, Арнольд потерял некоторую свою привлекательность, когда лишился волос, а Томас