Политика Меттерниха. Германия в противоборстве с Наполеоном. 1799–1814. Энно Эдвард Крейе

Предпосылка, что войны невозможно избежать, способствовала тому, что в мятущейся душе Карла сомнения были побеждены. Он справился только о дате начала войны. 10 декабря Штадион изложил контуры своего курса: предполагалось отложить дипломатические переговоры в Париже и Санкт-Петербурге до марта, а затем и вовсе их прекратить. Между 15-м и 20 декабря Карл и Одонел урегулировали свои разногласия относительно выплаты жалованья войскам. 23 декабря Меттерних получил инструкции от кайзера. Послу надлежало заверить Наполеона в том, что Австрия все еще стремится к миру, но готова также к войне – этой линии он должен был держаться некоторое время. Позднее послу укажут, когда нужно будет занять более жесткую позицию. Если Наполеон хочет войны, он ее получит, если нет, Австрия сама навяжет ему войну. Если когда-либо и существовал план агрессивной войны, то это был как раз тот случай. Но разве можно было отрицать, что такая война имела все моральные основания? По возвращении в Париж Меттерних обосновывал это следующим образом: Австрию «нельзя порицать за то, что она не сдается, не дает связать себя по рукам и ногам, стремится обезопасить себя от первого удара». В беседе с русским послом Румянцевым он снова подчеркивает: «Войны проистекают не от первого выстрела… войне с оружием предшествует моральная война».

      Однако если мотивировка войны состояла в самозащите, то ее цели были более амбициозны. Они заключались в изгнании французов из Центральной Европы. По этому вопросу разногласий практически не было. Даже сомнения Карла касались главным образом соображений, что произойдет, когда австрийская армия выйдет на берега Рейна. «Золотой середины» не существовало. Франция, простиравшаяся до рек Инн и Висла, господствовала на континенте, Австрия была лишена свободы действий. В союзе с Россией она могла бы некоторое время с большим трудом поддерживать баланс сил. В союзе с Францией она способствовала бы миру в Европе, основанному на преобладании одной державы. Однако в любом случае Вена оставалась младшим партнером, используемым в интересах более сильного союзника. В создавшейся обстановке, однако, Австрия стояла не перед этим выбором, а перед альянсом фланговых держав против центра, что, как доказывал Меттерних Румянцеву, представляет угрозу миру в Европе, поскольку «исходя из элементарной предосторожности эти промежуточные государства не могут не испытывать беспокойства. Мир и беспокойство – совершенно несовместимые понятия». Только с установлением независимого центра Австрия могла бы успокоиться, а Европа жить в мире.

      Подтекст высказываний Меттерниха в разговоре с Румянцевым состоял в том, что цель Австрии – восстановление равновесия сил в Европе. Однако это была не вся правда. Военные приготовления Вены все более приобретали характер кампании мести суверенам Рейнского союза. Впрочем, они и не могли быть другими. Прошло всего лишь три года со времени заключения Прессбургского мира, два с половиной года со дня основания Рейнского союза и менее чем год