– Он сказал “Кирка Харви”, – подтвердила гордая своей находкой Анна.
– Это еще что за ребус? – удивился я. – Шеф полиции Орфеа принимал участие в фестивале?
– Больше того, – добавил Дерек, – Харви расследовал убийства 1994 года. То есть он связан и с убийствами, и с фестивалем.
– Может, Стефани потому его и разыскивала? – задумал ся я. – Нам непременно надо его откопать.
В поисках Кирка Харви нам мог помочь Льюис Эрбан – полицейский, на чье место Анна приехала в Орфеа. Он всю жизнь проработал в местной полиции, а значит, не мог не знать Харви.
Мы с Анной и Дереком отправились к нему домой и застали его в пышном цветнике перед домом. При виде Анны его лицо просияло ласковой улыбкой.
– Анна, вот так радость! – воскликнул он. – Ты первая из коллег, кто надумал меня навестить.
– Мы к тебе по делу, – с ходу призналась Анна. – Со мной сотрудники полиции штата. Нам бы хотелось поговорить с тобой о Кирке Харви.
Мы устроились на кухне. Льюис Эрбан, пожелавший непременно угостить нас кофе, рассказал, что не имеет ни малейшего представления о том, что сталось с Кирком Харви.
– Он что, умер? – спросила Анна.
– Понятия не имею, но вряд ли. Сколько ему сейчас? От силы лет пятьдесят пять.
– Значит, он исчез в октябре 1994 года, сразу после того, как было раскрыто убийство мэра и его семьи, так? – продолжала Анна.
– Да. Почти сразу. Оставил очень странное заявление об уходе по собственному желанию. Мы так и не поняли, почему и отчего.
– А расследования не было?
– Практически нет, – несколько смущенно ответил Льюис, уткнувшись в чашку.
– Как же так? – Анна даже подскочила. – У вас куда-то девается шеф полиции, и никто не пытается выяснить, что стряслось?
– По правде сказать, его все ненавидели, – ответил Эрбан. – К тому моменту, как Харви исчез, он в полиции уже ничего не значил. Власть взял в свои руки его помощник, Рон Гулливер. Ни один полицейский не желал иметь с ним дело. Мы его на дух не выносили. И прозвали его “шеф-одиночка”.
– Шеф-одиночка? – удивилась Анна.
– Именно так. Харви все презирали.
– Почему же его назначили начальником? – вступил в разговор Дерек.
– Потому что поначалу мы его очень любили. Он обаятельный был и очень умный. К тому же хороший руководитель. Страстный театрал. Знаете, чем он занимался на досуге? Писал пьесы! Отпуск всегда проводил в Нью-Йорке, ходил там на все спектакли. Одну свою пьесу даже поставил со студенческой труппой университета Олбани, она имела некоторый успех. О нем написали в тамошней газете и все такое. И подружку себе прелестную нашел, прямо куколку, студентку из труппы. В общем, все при нем, по полной программе.
– И что было потом? – спросил Дерек.
– Его слава не продлилась и года, – объяснил Льюис Эрбан. – Окрыленный успехом, он написал новую пьесу. Все уши нам про нее прожужжал, говорил, что это будет шедевр. Когда в Орфеа организовали