Горячие точки на сердце. Владимир Михановский

бы позавидовать даже библиотека Конгресса Соединенных штатов; тренажерный зал, где были собраны для многосторонних тренировок, снаряды на любой вкус6 бегущие дорожки, шведские стенки с изменяющимся шагом, станки для упражнений по гребле, и прочее в таком духе. Пятидесятиметровый бассейн, в котором можно было менять наполнение водой – от высокогорной, образующейся при таянии чистейших снегов Гиндукуша, и до морской; пари этом море можно было менять по вкусу – от Черного и до Северного. Ходили даже слухи, что бассейн можно было заполнять хоть молоком, хоть шампанским, по требованию девушек, которые вход или в штат шейха. Последнего, впрочем не видел никто, так что приходилось пробавляться слухами.

      Располагался в комплексе, далее, громадный кухонный комплекс с буфетом и просторной двухцветной – ноу хау архитектора – столовой. Имелось даже помещение, в котором была сымитирована пещера, в которой была сымитирована в натуральную величину пещера, в которой, по преданию пророк Мухаммед повстречал, по преданию, святой дух, который надиктовал ему все суры Корана… Здесь же лежали аккуратно сложенные стопки драгоценные, сотканные из ангорской шерсти, коврики – если кто-нибудь в урочный час захочет помолиться. Надо сказать, что хозяин комплекса пользовался ими довольно часто, учитывая, что мусульманская религия требует от правоверного молиться пять раз в день.

      Надо ли говорить, что Верховный шейх фанатически верил в Аллаха? Он даже спонсировал в далекой России одного ученого мусульманина, который перевел на русский каноническое издание Корана. Здесь же упомянем, что шейх самолично сумел оценить огромный, почти неподъемный труд переводчика, поскольку сам был широко образованным человеком: у него были дипломы Кембриджа и Сорбонны. Он, кстати, и сам занимался переводом некоторых священных текстов на язык пушту, полагая, что делает это во благо афганцев, чья добрая земля дала ему приют. Особенно нравились шейху фрагменты, в которых рассказывалось о сказочно коне Эль Бораке, который во мгновение ока переносил бедного пастуха Мухаммеда на седьмое небо, в царство самого Аллаха.

      Один кусок, который он перевел стихами, был даже помещен в школьную хрестоматию, которая вышла на пушту. Правда, стихотворение поместили, по настоянию шейха, без указания имени переводчика:

      Не говори, что это конь, —

      Скажи, что это сын,

      Мой сын, мой порох, мой огонь

      И свет моих седин.

      Быстрее бури он летит,

      Опережая взгляд,

      И прах летит из-под копыт,

      И в каждом – гром победный скрыт

      И молнии горят.

      Гуляет смерчем по песку,

      Как смерч нетерпелив,

      Но чашу влаги на скаку

      Ты выпьешь, не пролив.

      Афганские педагоги заставляли ребят учить это стихотворение наизусть, восхищаясь сочностью и богатством метафор.

      Однако не следует думать, что Верховный шейх проводил все свое свободное время только за переводами священных текстов или,