Отряхнув налетевшее облако пыли и настроив положительно-солидный вид, Ванзаров направился к портье. Без лишних запирательств и предъявления полицейской книжечки стало известно, что дама находится у себя в «нумере», но, когда пришла и провела ли сегодняшнюю ночь у себя, сведений нет.
На краткий стук в хорошо отлакированную дверь ответил приятный голос, довольно радостный:
– Да входи же, открыто!
За изгибом бархатного драпри обнаружилась богато обставленная гостиная, посреди которой, взмахнув пышными рукавами в лучах света, словно взбалмошный лебедь, застыла барышня в кружевном халате. Под халатом просвечивал пеньюар. Появление полноватого юнца оказалось сюрпризом. Радостные объятия, распахнутые желанному гостю, превратились в неуклюжий жест сдачи в плен. Ванзаров не очень обрадовался такой картине. Куда больше ему глянулся бы остывший труп, засунутый в шкаф или под диван, или, на худой конец, израненная жертва, стонавшая от потери глаза. Дама, однако же, на жертву нимало не походила, имела вполне цветущий вид и смотрела, хоть и испуганно, в оба глаза, натурально голубых.
Подержим героев в застывшем состоянии, им от этого хуже не будет. Надо сказать, что вид женской красоты еще недавно лишал твердости стальное сердце чиновника полиции. Родион таял, как воск, и поддавался чарам. Излечило печальное происшествие, в котором стальное сердце прошло закалку и обросло двойной броней. Видя теперь какое-нибудь прелестное создание, юный Ванзаров нарочно делался равнодушным. Так что аж мороз по коже пробирал. Но вот сейчас, составляя мгновенный портрет барышни, не мог отделаться от странного чувства, что в совершенно незнакомой даме проглядывают какие-то знакомые черты. И потому стальное сердце предательски дрогнуло. Вот так вот нежданно… Ну да ладно, всякое бывает.
Отогнав призраков, Родион занялся деталями. Барышня была далеко не юна, скорее к тридцати годам. Легкомысленна, но хитровата, взбалмошна, даже истерична, способна на необдуманный поступок, при этом несколько простодушна, характер скорее нетвердый, без сильного волевого начала, быть может, образованна, но поверхностно, никогда не знала тяжелой работы, эффект, производимый ее женскими достоинствами, воспринимает как должное. Что и говорить: впечатление было совсем не таким, на какое рассчитывал чиновник полиции. Было и еще одно предположение, но с ним Родион не спешил.
Барышня наконец справилась с руками и спросила:
– Вы кто?
Ни тени страха или высокомерия, скорее веселое любопытство.
– Госпожа Незнамова Олимпиада Ивановна? – Ванзаров изобразил почтение.
– Откуда вы меня знаете?.. Как мило!.. Мы разве встречались?.. У вас усы такие милые… Вам идут… Что стоите – садитесь!.. Нынче правда жарко?.. Такие ароматы