– Раз у вас так развито воображение, быть может, поясните, что за рок навис над семьей Бородина?
Варвара заморгала хорошенькими глазками:
– Впервые слышу… Нил весел, полон жизни. Ни о каких подобных заботах не говорил. По-моему, это какая-то ошибка.
– А его матушка?
– Ну что вы! Филомена Платоновна – изумительная женщина. Мы поняли друг друга с полуслова. У нас так много общего, она тонкий ценитель изящных мелочей женского бытия. И самое главное – беззаветная любовь к Нилу. Простите, что говорю такие искренние вещи построннему человеку.
– Как видно, делите эту любовь на троих…
Барышня-литератор сжала губки и решительно сказала:
– Нил достаточно честен со мной, он не скрывал, что есть еще одна… Я не желаю ей зла, но Нила не отдам. Ради его счастья пойду на все. Он может быть счастлив только со мной.
– Сколько между вами разница? Не меньше тридцати лет, кажется…
– Это пустяки. Как женщина я значительно старше и, уж простите, мудрее его. Ему нужны моя забота, моя сила и моя молодость.
– У вас есть приданое? – спросил Родион.
Варвара только улыбнулась:
– Нила это не смущает.
– И родители ваши согласны на такой неравный брак?
– У меня никого нет, кроме дальней родственницы. Сама распоряжаюсь своей судьбой. Не верю ни в рок, ни в прочие глупые страхи. Могу знать, что угрожает моему жениху?
Чиновник полиции придумал кристально честную историю о том, как через агентов дошли слухи, что известному бильярдисту угрожают какие-то темные личности, и потому следует провести дознание, пока гром не грянул. Кажется, барышня не поверила, но виду не подала.
– Кстати, чему посвятили вчерашний вечер? – спросил фантазер.
– Работала над рукописью.
– Никуда не выходили?
– Зачем? Нил был занят, а без него мне теперь скучно…
– Это его подарки? – Родион указал на парфюмерное богатство.
– Ароматы для меня – все. Женщина, не умеющая пользоваться духами, не имеет будущего.
– И не одевающаяся у мадам Живанши?
– Где еще бедная девушка может найти приличное платье?
– Понимаю: одеваться не в «Смерти мужьям» – смерти подобно.
– О вкусах не спорят. Как сказал Сенека, принимая яд из рук Нерона. – И она впервые улыбнулась. Мило и чувственно. Прямо мороз по коже.
А ведь надо признать: барышня не только в фантазиях разбирается, знает, чего хочет от жизни. И, кажется, может взять свое. Если случай подвернется.
Опять попросив связаться, если что вдруг будет замечено необычного и подозрительного, Ванзаров спросил:
– С госпожой Бородиной поладили, а как вас приняла Аглая? Она ведь большое влияние на Нил Нилыча имеет.