– И все они живут на Олимпе, ссорятся, женятся, пьют, гуляют. Ненастоящие они… – начал было Митя, но Кляка схватил его за руку и подтянул к себе:
– Тсс, ты что! Гера – первая наушница, всё Зевсу доложит.
– Это вроде Меланьи Трамп, что ли? – улыбнулся Митя.
– Кто такая? – удивился Кляка. – Я всех богов знаю, а про такую не слыхал. Странно…
– Поживёшь с моё – услышишь, – заверил его молодой собеседник.
Кляка посмотрел на Митю с нескрываемым уважением и продолжил:
– Мы с тобой сейчас стоим в главном атриуме риторской школы знаменитого на все Афины софиста Протагора. Вон он, видишь, в тёмно-вишнёвой тунике. Кажется, чем-то недоволен. Пойдём-ка поближе.
– А моя драповая «туника» не насмешит народ? – Митя снял с плеч промокший до нитки пиджак.
– Не переживай, нас с тобой никто не видит. Меня не видят – потому что это я, а тебя – потому что ты из другого времени. Понял?
Протагор теребил в руке небольшой пергамент. Его гневный речитатив, прерываемый его же весёлым хохотом, сотрясал стены атриума. Молодые и не очень молодые будущие риторы, затаив дыхание, слушали учителя. Кляка пристроился за их спинами и стал бубнить на ухо Мите синхронный перевод с древнегреческого.
– Дети мои возлюбленные, – поставленный голос Протагора воистину поднимался до небес, – вы поглядите, что пишет этот поражённый стрелой высокомерия Эватл! Он сообщает мне, что не намерен, вы слышите, не намерен участвовать в судебных тяжбах и, как следствие, считает себя свободным от уплаты за учебу. Каков! Но на всякую птицу у ловца имеется силок, и вот какой. Я сам подаю на Эватла в суд! Он будет вынужден отдать мне долг. Как? Слушайте, дети мои.
Если выиграю я, он обязан будет заплатить мне по решению суда. Да, я подписал с ним договор о том, что если он проиграет первую судебную тяжбу, то освобождается от уплаты за учёбу. Но тогда между нами не было суда! А при двух разноимённых мнениях авторитет общественного постановления, как вы знаете, выше частного, и я в таком случае, – он расхохотался, – уступаю!
Вслед за ним захохотали ученики. Они подняли правые руки вверх и громко приветствовали мудрость учителя.
– А если я проиграю и выиграет Эватл, он всё равно обязан будет заплатить мне по нашему с ним договору, ведь наш афинский суд предпочитает рекомендательное право карательному. И я в таком случае намерен требовать долг непременно!
Толпа вновь закатилась громогласным одобрением.
К Протагору подбежал юноша в короткой тунике и подал ещё один папирус, свёрнутый в небольшую трубку и перевязанный потёртым красным ремешком с печатью из голубой глины. Протагор сорвал печать и развернул свиток. Брови его поползли вверх, потом вниз. Стало заметно, что он огорчён и немного растерян из-за прочитанного. Однако вскоре навык публичного