Первое, что бросилось в глаза, – оторванное от фюзеляжа искореженное крыло с красной звездой на нем и многочисленные рваные дыры в корпусе. Были погнуты также лопасти одного из винтов, а правый двигатель густо закопчен и со смятым капотом.
– Да, досталось ему, – прошептал старшина и, когда друзья приблизились к машине почти вплотную, заметил лежавшее у самого корпуса, напротив большой пробоины, застывшее тело человека в оленьей одежде, с размозженной головой. Рядом валялся искореженный автомат ППШ с круглым диском.
Старшина поднял вверх согнутую в локте левую руку, приказывая напарнику оставаться на месте, и на секунду замер. Потом скользнул вперед, поднял автомат и прижался к обшивке машины чуть в стороне от пробоины. Затаив дыхание, прислушался – вокруг тишина, нарушаемая размеренной капелью где-то внутри бомбера.
– Гранатой саданули, – мелькнуло в голове Тима, когда он заметил на одежде убитого многочисленные, разной величины дыры.
Он сделал Сашке жест занять позицию с другой стороны от зияющего пролома, а когда тот выполнил, приложил палец к губам – тихо.
Затем, размахнувшись, левой рукой швырнул ППШ через пролом внутрь машины. Там грохотнул металл, и снова наступила тишина.
Держа в крепко сжатых пальцах «вальтер», старшина осторожно переступил мертвое тело и, пригнувшись, сквозь дыру нырнул внутрь самолета.
– Саня, залазь, – послышалось через минуту оттуда, и матрос, оглянувшись, последовал за напарником.
Тот молча стоял посреди искореженного отсека, куда из повреждений и дыр в корпусе проникали солнечные лучи.
В их свете были видны разбросанные по отсеку в самых немыслимых позах изломанные тела людей в военном обмундировании и с оружием.
– Точно, наши, – втянул голову в плечи Сашка, поднимая с рифленого пола новенькую фуражку с синим околышем и рубиновой звездочкой.
– Да, судя по всему, НКВД, – хмуро сказал Тим. – Не иначе на задание летели.
– Смотри, этот даже полковник, – дернул кадыком Сашка, указывая пальцем на одного, в плаще и с полевой сумкой.
– С чего ты взял? – хмыкнул старшина. – Так уж и полковник.
– У него погоны с тремя звездами. А вон тот, что рядом лежит, в кожане, – майор.
– Я таких знаков различия в сорок втором не встречал, – озадаченно сказал Тим, покосившись на приятеля. – Откуда знаешь?
– Точно, Тим. Погоны совсем недавно ввели, после Сталинграда. Мне один пленный рассказывал. А ты не знал?
– Нет, – коротко ответил старшина и поднял с пола отсека валяющийся автомат. – Новенький, – ласково провел рукой по лакированному прикладу и отстегнул диск. Тот был полностью снаряжен золотистыми патронами. – Теперь и воевать можно, – вщелкнул его старшина на место и повесил ППШ на плечо. – Отличная машинка. Знаешь, Сань, не люблю я этих чекистов. Очень уж они въедливые. Один майор-особист стрелковой дивизии, когда мы вышли после задания на ее