Войдя в квартиру, Оливия выпила большую чашку чаю, включила компьютер и запустила программу видеообщения с тетей Норой, пожилой родственницей, оставшейся в Англии.
Разница во времени между Пекином и Лондоном составляла восемь часов, и сейчас в Лондоне было раннее утро, но Оливия знала, что тетя Нора готова поговорить с ней в любое время суток.
Так и оказалось. Они улыбнулись друг другу.
По возрасту тетя Нора годилась Оливии в бабушки, но ее глаза, как и в юности, смотрели живо и весело, она словно излучала оптимизм. Девушка всегда находила у тети поддержку и знала, что может рассчитывать на ее совет и помощь, в отличие от остальных членов своей семьи, зацикленных только на себе.
– Извини, что так рано. – Оливия замялась. – В школе кое-что произошло. – Она в двух словах описала последние события.
– Врач сказал, что с тобой все в порядке?
– Так и есть. Завтра утром буду как огурчик.
– Ты с кем-нибудь встречаешься?
– Ты задаешь мне один и тот же вопрос третий день подряд.
– Ты красивая девушка и должна наслаждаться жизнью.
– Я и наслаждаюсь. И я ходила на свидания, но пока не хочу серьезных отношений. Расскажи-ка лучше о себе. Ты хорошо спишь?
За этим вопросом крылось больше, чем простое желание сменить тему разговора. Норе было за семьдесят. Именно по этой причине Оливия колебалась, стоит ли ей ехать в Китай. Она боялась, что, вернувшись в Англию, она может не застать тетю в живых. Нора убедила племянницу, что здоровье у нее просто отличное, и уговорила лететь в Пекин.
– Не смей отказываться от свиданий из-за меня, – заявила тетя Нора.
– Я всего лишь пытаюсь быть благоразумной, – слабо защищалась Оливия.
– Благоразумной? Для этого у тебя будет достаточно времени в будущем. А пока не сиди дома, испытай все, что только можно, и забудь человека, который тебя не достоин. – Нора так и не смогла простить мужчину, разбившего сердце Оливии. – Да, сплю я хорошо, – ответила наконец тетя на последний вопрос. – Вчерашний вечер я провела с твоей матерью, выслушивая жалобы насчет ее нынешнего... После этого я мгновенно уснула.
– Разве она не твердила, что Гай – самый лучший любовник на свете?
– Не Гай. Фредди. С Гаем она уже порвала... Или он порвал с ней? Я и забыла.
Оливия покорно вздохнула:
– Я позвоню ей и посочувствую.
– Только не слишком жалей ее, не то будет хуже, – тотчас же предупредила Нора. – У твоей матери ума нет – я не раз об этом говорила. Хотя, конечно, она не так уж и виновата. Спрашивать нужно с ее матери и для начала поинтересоваться, с чего это ей взбрело в голову назвать дочь Мелисандой? Вот та и вообразила себя героиней романа.
– Ты считаешь, что, если бы бабушка назвала