В этом Симона не сомневалась.
– Просто сгораю от желания попробовать. Ну а пока давайте взглянем, что нам предлагают из белых сортов?
Стараясь не обращать внимания на Рафаэля, она занялась картой вин. Что там Габриель говорила насчет «Семильон бланк»? Оно хорошо подходит ко всяким канапе.
Габи начала быстро перелистывать страницы, пока не нашла нужный раздел. Симона заглянула ей через плечо. Все вина были австралийскими. Она ничего не знала о белых австралийских винах.
– Может, что-нибудь местное?
– Только не из этого района, – вмешался Рафаэль, решив наконец подключиться к обсуждению. – Здесь правят красные вина, не белые. И чтобы это сочеталось с винами из Кавернеса, я бы предложил начать с конца страницы… да там и остаться. Вот, к примеру, это. – Он указал на одно из названий. – Или вот эти два.
– Такая авторитарность иногда несколько подавляет, верно? – пробормотала Габриель.
– Пожалуй, – согласилась Симона. Ее взгляд скрестился с взглядом Рафаэля, что, впрочем, не имело никакого отношения к выбору вин. Скорее это был поединок, призванный установить, кто из них лучше способен контролировать те природные силы, что притягивают их друг к другу. – Какая жалость, что Иниго нет здесь! Он, наверное, упал бы в обморок от тона Рафа.
– Зато ты можешь полюбоваться, как упаду в обморок я, – вздохнула Габриель. – Я только что увидела, сколько они стоят. – Она подняла глаза на брата. – У меня просто не хватит совести просить Харрисона заплатить за эти вина.
Харрисон – их отец, вспомнила Симона. В течение многих лет Жозе, мать, не разрешала ему видеться с детьми, и Рафаэль встретился с ним, только когда уехал из Кавернеса. Харрисон тепло принял его. Так же как и Габриель, когда через год та появилась в Австралии. Мужчина с большим сердцем. К тому же с завидным терпением. Чем он сейчас занимается? Разводит скот? На этом рынке цены всегда скачут то вверх, то вниз.
– Попроси Люка заплатить за вино, – предложила она.
– Попроси меня, – заявил Рафаэль, улыбнувшись уголком рта, что всегда заставляло сжиматься сердце Симоны. – Сколько раз ты собираешься выходить замуж, ангелочек?
– Один, – отрезала Габриель.
– Тогда сделай вот как, – начал он. – Харрисон захочет заплатить, а ты попробуй его остановить. И то же самое сделаю я. – Он бросил взгляд на Симону. – Деньги Дювалье нам не нужны.
– Разве гордыня не является смертным грехом? – заметила Симона.
– Подожди, – пообещал он мрачно, – и ты их увидишь. Все семь.
– Как скажешь. – Она неожиданно размечталась. Губы Рафаэля на ее губах, горячие и голодные. Ее руки на его теле, отчаянные и жадные. Желание вспыхнуло глубоко внутри. Сколько еще она продержится? И что сможет противопоставить его железному контролю? – И каков следующий? Похоть?
– О боже, – простонала Габриель. – Мне, наверное,