Вертолет коснулся земли, и Сервас сразу почувствовал, что ожил. Земля под ногами – это все-таки твердь, хотя и на высоте две тысячи метров. Однако он понимал, что обратно придется возвращаться тем же путем, и в животе снова засквозил противный холодок.
– Если я правильно понял, в плохую погоду, как только галереи заполняются водой, рабочие оказываются пленниками горы. А как им быть в случае аварии?
Капитан Циглер скорчила выразительную гримасу.
– Им надлежит перекрыть заслонки, подождать, пока схлынет вода, и выбираться на фуникулере. Чтобы добраться до станции, понадобится часа два, максимум три.
Сервасу очень интересно было бы узнать, какие надбавки полагаются за такой риск.
– Кому принадлежит производство?
– Группе Ломбара.
Группа Ломбара. Дознание еще только началось, а Ломбар уже второй раз засветился на экранах радаров. Сервас представил себе всевозможные общества, дочерние предприятия и холдинги во Франции и во всем мире, этого осьминога, щупальца которого протягиваются повсюду и вместо крови наполняют сердце деньгами, вытянутыми миллиардами присосок. Он не был силен в бизнесе, но, как все в наше время, понимал значение слова «многонациональный». Насколько рентабельна была для группы Ломбара такая вот старая высокогорная электростанция?
Лопасти винта замедлили вращение и остановились, шум турбины стих.
Наступила тишина.
Циглер сняла шлем, открыла дверцу и спрыгнула на землю. Сервас последовал за ней, и они направились к замерзшему озеру.
– Мы на высоте две тысячи сто, – сказала она. – Чувствуете?
Сервас полной грудью вдохнул чистый ледяной воздух. Голова немного кружилась, то ли после полета, то ли от высоты. Ощущение было скорее восторженным, чем тревожным, сродни тому опьянению, какое чувствуешь, погружаясь в глубину. Интересно, есть ли опьянение вершинами? Его заворожила дикая красота этого места. Каменное одиночество, сияющая белая пустыня. Ставни в доме были закрыты. Сервас живо представил себе, что должны чувствовать рабочие, каждое утро перед спуском во мрак открывая окна, выходящие на озеро. Наверное, они думали о том, что им придется много долгих часов проводить в чреве горы, в оглушительном грохоте машин, при искусственном освещении.
– Пошли? Галереи пробурили в тысяча девятьсот двадцать девятом году, а оборудование установили годом позже, – объясняла Циглер по дороге.
Дом был снабжен навесом, держащимся на массивных каменных столбах. Получалась галерея, на которую выходили все окна, за исключением бокового. На одном столбе Сервас заметил металлический цилиндр: муфту для крепления параболической антенны.
– Вы осматривали галереи?
– Конечно. Наши люди все еще там. Но я не думаю, что они что-нибудь найдут. Эти типы, скорее всего, туда не заходили. Они затащили лошадь в кабину фуникулера и