Психоанализ психоанализа. Владимир Медведев

мы опять вышли на тему мучений пациента как фона психоаналитической процедуры. Я редко в своих лекциях ссылаюсь на конкретные высказывания отца-основателя, но здесь, чувствую, без его поддержки мне не обойтись. И я приготовил для вас своего рода «опорную цитату». В своем докладе «Пути психоаналитической терапии», прочитанном на 5-ом психоаналитическом конгрессе в Будапеште (1918 г.) Фрейд, обозначая свой переход от «психоанализа сопротивления» к «психоанализу травмы», сказал буквально следующее: «…Мы должны заботиться о том, чтобы страдание больного в какой-либо действенной степени не закончилось преждевременно. Если оно было ослаблено разложением и обесцениванием симптомов, то мы должны каким-то образом его возобновить…». Вот так и сказал, как отрезал…

      Т.е. эдипальный миф – это миф об искупительном страдании, в котором психоаналитическая позиция прописана в жанре высокой античной героической трагедии. Герой психоаналитического мифа – Эдип – получает согласованное с его детскими травмами и перспективное для целевой трансформации истолкование его психического состояния и связанных с ним родителеубийственных фантазий. Вооруженный этой интерпретацией он движется навстречу Сфинкс, соприкосновение с которой становится своего рода «моментом истины»: либо он проваливается в глубины регрессии, лишаясь ресурсов своего Я; либо – продолжает свой жизненный путь. Мучительный, наполненный страданием, но свой.

      Решается это именно в анализе, где все изначально обустроено для этой встречи с БСЗ, для этого нуминозного опыта. И аналитик, подобно храмовой прорицательнице, может лишь вооружить героя этого таинства неким подлежащим пониманию и деятельной реализации пророчеством. А что делать с этим пророчеством и как его понимать – это выбор самого пациента. Как говорил Зигмунд Фрейд: понимание аналитика и понимание пациента суть вещи принципиально различные; их совпадение сделало бы психоанализ бессмысленным и не нужным.

      Ну вот, пожалуй, и все, что я могу рассказать вам сегодня о нашем опорном психоаналитическом мифе. В нем сконцентрирована такая бездна смыслов и возможностей, такая гремучая смесь ужаса и надежды, что вам, начинающим свой психоаналитический путь, а зачастую – просто стоящим еще у порога психоанализа, сказанного мною уже более чем достаточно.

      Достаточно, чтобы ощутить дух психоанализа как древнего таинства, возрожденного Фрейдом на материале античного мифа.

      Раз уж я упоминал кроме мифа и сказку, т.е. привязку к символике культуры детства, то скажу пару слов и об этом. В типологии сказочной культуры есть сюжет, который описывает психоаналитическую ситуацию в абсолютно точном ее выражении. Это сказка о спящей царевне; в русской литературной традиции это – «Руслан и Людмила», в европейской – «Спящая красавица».

      Тут все выписано очень точно. «Красавица» должна спать, лежа на Кушетке (на символическом языке сказки