«Словно мухи, тут и там,
Ходят слухи по домам,
А беззубые старухи
Их разносят по умам».
(В.С.Высоцкий, «Песенка о слухах»)
Сработал принцип домино. Повысились тарифы на проезд в общественном транспорте. И это уже были не слухи, а реальность. Если раньше (при официальной цене билета 20 старых кванз) пассажиры платили за поездку 100 старых кванз (водитель просто не давал им сдачи), то теперь тоже самое происходило с теми, кто предъявлял для оплаты проезда 500-кванзовую банкноту. Появился даже специальный термин «Processo—500». На русский язык он переводился как «дело о 500 кванзах» или «разговор о 500 кванзах». Что это значило? Допустим, вы останавливаете такси и называете адрес, куда вам нужно ехать. В ответ на это таксист говорит: «500». Это означало, что независимо от дальности поездки стоимость проезда начинается с 500 кванз, т.е. только за посадку в такси с вас возьмут «кинентуш» (порт. Quinhentos – пятьсот).
И если в советское время мы за проезд в такси платили строго по счетчику – действовал расчет за «рубле-километры», то сегодня посадка и проезд оплачиваются отдельно. Причем в каждом таксоагентстве – своя стоимость посадки и свой тариф за проезд.
В общем пошла цепная реакция. Повысилась стоимость перевозки грузов. Если раньше в пределах городской черты холодильник, небольшую мебель можно было перевезти за 2—3 тысячи кванз, то в новых условиях транспортные услуги стали обходиться значительно дороже.
А он кричал: «Теперь мне всё одно!
Садись в такси – поехали кататься!
Пусть счётчик щёлкает, пусть, всё равно
В конце пути придётся рассчитаться».
(В.С.Высоцкий, «Счетчик щелкает»)
Ладно, подорожали продукты, одежда, бензин, проезд в транспорте. Но причем тут… обыкновенная питьевая вода? В Анголе в качестве прохладительных напитков на улицах продавали не только пиво, лимонад, соки, но и обычную питьевую воду из-под крана. И торговцы на ней всегда делали неплохие деньги. Раньше 200-литровая бочка стоила 100 000 кванз (из расчета: 1 стакан – 100 кванз), то после нее – 1 миллион кванз (1 стакан = 1000 новых кванз)! Как говорил один мой хороший знакомый: «С ума спрыгнуть можно!»
Население Анголы уже не с тревогой, а с ужасом смотрело