Однажды, когда Милли обедала на кухне, раздался звонок в дверь. Я открыл дверь. Это была Рену с пакетами овощей и зелени. Она уже выполнила свои утренние задания и должна была вернуться только вечером. Прежде чем я успел ее пригласить войти в дом, она бросилась объяснять причину ее неожиданного визита:
– Овощи на ужин. В доме нет зеленых бананов, кориандра, листьев карри, чили, тыквы… поэтому я решила купить все необходимое, так как проходила мимо. – Она показала в сторону овощного рынка. – И вам не нужно будет выходить из дому.
Она сняла и оставила шлепки за порогом.
– Я их уберу, не переживайте, – произнесла она и побежала на кухню.
Я слышал, как открылся холодильник, как ящики для овощей выдвигались и задвигались обратно, как шуршали полиэтиленовые пакеты, но ни единого слова от Рену или Милли. Затем Рену вышла из кухни и покинула квартиру так быстро, будто ее сдуло ветром. Она даже не посмотрела на меня, сидящего на диване в гостиной, не попрощалась и не сказала «До встречи вечером», а просто захлопнула дверь с той стороны и ушла.
Она вернулась в полшестого, чтобы приготовить ужин. Я уже привык к заведенным здесь порядкам и заранее заготовил меню – торан из капусты, тыква по-тамильски с тамариндом и горчичным соусом, курица по-четтинадски, – специально выбрав те блюда, которые она еще не готовила: с тыквой и курицей. Я уже привык к ее мрачности, но никак не ожидал, что ее грубость достигнет того уровня, что она продемонстрировала тем вечером. Во-первых, она на меня не смотрела и почти все время молчала (а когда разговаривала, то это были очень короткие фразы); во-вторых, несколько раз огрызнулась, когда я переставал читать рецепт из книги, потому что отвлекался на то, чтобы посмотреть, как она одновременно делает три разных дела: достает овощи из холодильника, кладет нарезанную курицу в раковину, чтобы ее помыть, и вытаскивает кастрюли и вок из шкафа. По-видимому, она хотела, чтобы я продолжил читать его для нее, пока у нее было время послушать.
– Аррэй[31], читайте-читайте, у меня времени в обрез.
– Я ждал, пока вы будете слушать. Так много информации сразу, что вы можете забыть, что за чем следует…
– Аррэй, дхур, – оборвала она меня короткой бенгальской фразой, выражающей презрение. – Читайте, читайте дальше. Я запомню.
Я был ошеломлен. Общаясь с любым другим человеком, я бы спросил о причине такого резкого тона или слегка обиделся, но разница в нашем социальном и классовом статусе помешала мне сделать что-либо из этого. Как, интересно, отреагировали бы на ее поведение настоящие индусы, не терпящие никаких возражений от прислуги? Или она ведет себя так в доме моих родителей только потому, что моя мама не следует излюбленной привычке всех индусов – кричать на прислугу, особенно в моем присутствии? Я прочитал вслух два рецепта, один за другим, и еле сдержался, чтобы не спросить «Вы их запомните?» или сказать «Вы можете