– Ну, Клеопатр Акакиевич, рассказывайте, как вы докатились до такой жизни, – улыбаясь, в шутку сказал директор.
Пытаясь разгадать, почему с ним шутят, Певун не спешил с ответом. Ёрзая на стуле, он мямлил что-то невнятное, которое сводилось к тому, что не он такой, а жизнь довела, и вообще, если его отпустят, то он больше не будет.
– Что не будете? Окна бить директору?
– Я не разбивал окна! – вскочив со стула, воскликнул Певун праведным фальцетом.
– А зачем, убегали? Как говорится: «На вору и шапка горит»! – крикнул директор, вроде бы обвиняя, и в тоже время смеясь.
Пытаясь выяснить, что происходит, Клеопатр Акакиевич набрался смелости и спросил напрямую.
– Ни в чём вас не обвиняют. Просто я хотел с вами поговорить, а вы бежать.
– Поговорить? Со мной? О чём?
– Не о чём, а о ком, – похлопав по плечу учителя, сказал директор.
Прекрасно понимая, о ком идёт речь, Певун встал и, взяв свой контрабас, направился к двери. Перегородив дорогу, директор извинился и в своё оправдание сказал, что упомянул о Марь Ванне только потому, что хочет взять Клеопатра Акакиевича назад.
– Назад?
– Обратно, – пояснил директор.
– Куда?
– На работу.
– А.., – ляпнув себя по лбу, сказал Клеопатр.
Не давая Клеопатру Акакиевичу опомниться от счастья, директор сказал:
– Мне кажется, что Марь Ванна в глубине души вас простила.
– О, я не верю своим ушам! От кого от кого, но от вас я такого не ожидал!
– Да что ж такое! – изображая обиду, говорил директор. – Я пытаюсь вам помочь, а вы в каждом слове видите колкость.
– Как вы можете мне помочь, если я обязан выехать из Богодухова.
– Не кипятитесь, мой друг, – усаживая Певуна, говорил директор. – Время прошло, все забылось. Если вы не будете так страстны, то кто знает, может, вы и будете вместе.
– Вы так думаете?
– Безусловно… вот только этот инспектор…
– Какой инспектор, – переспросил Певун, прекрасно зная, о ком идёт речь.
– Зеленоглазый высокий шатен.
– Тот, с которым я столкнулся в коридоре?
– Кажется, он хочет вскружить ей голову… или мне так показалось. Не важно, главное, вы согласны вернуться в школу или уже нашли новое место?
– Ха-ха-ха, – театрально рассмеялся учитель. – Конечно, в нашей стране на каждом углу работа, а учителей музыки вообще отрывают с руками и ногами.
– Так что, оформляемся?
– А Марь Ванна?
– Эту неприступную крепость я беру на себя.
Эраст Эдуардович прятался от Марь Ванны целую неделю. Завидев её в коридоре, он сворачивал в первый попавшийся класс или подзывал к себе неважно кого и с криками:
– Это что за бардак! – немедленно