– По каким же картам следит Верховный за нашими действиями, если видит больше и глубже нас?
Николай Фёдорович улыбнулся:
– По двух- и пятисоттысячным за фронты и по стотысячной – за каждую армию. Главное же, на то он и Верховный, чтобы подсказывать нам, поправлять наши ошибки».
24 октября 1943 года из Ставки поступила соответствующая директива, которая развивала мысль Сталина, высказанную в том самом разговоре с Ватутиным. С Лютежского плацдарма, как и предлагал Верховный, 3 ноября войска 1-го Украинского развернули Киевскую стратегическую наступательную операцию. И уже 5 ноября 1943 года противник, теснимый на северных окраинах и обойденный западнее Киева, не выдержал удара советских войск и начал отход.
К концу дня 51-й стрелковый корпус и 167-я дивизия 50-го стрелкового корпуса вели бои в городе. Они уничтожали фашистов в опорных пунктах и стремились прорваться к центру, чтобы предотвратить его разрушение гитлеровцами.
«Вечером, – писал в статье "Битва за Днепр", опубликованной в журнале "Коммунист", Кирилл Семёнович Москаленко, – я возвратился на свой командный пункт, чтобы отдать дальнейшие распоряжения. В это время позвонил Н. Ф. Ватутин. Он сообщил, что только что разговаривал по ВЧ с Верховным Главнокомандующим И. В. Сталиным.
– Верховный приказал передать, что доволен ходом операции, – сказал Николай Фёдорович, – и высказал пожелание скорее освободить Киев. Что будем докладывать?
– Будем выполнять, Николай Фёдорович! Что же ещё докладывать? – ответил я.
Положив трубку, я решил немедленно снова выехать на передовую, в расположение 50-го стрелкового корпуса, который вёл бои на западной окраине города. Вместе с А. А. Епишевым и небольшой группой генералов и офицеров мы поспешили в район кинофабрики (ныне киностудия имени А. Довженко), откуда было ближе всего к центру. Я приказал продолжать наступление, не откладывая его до утра, и вместе с частями 167-й стрелковой дивизии И. И. Мельникова и армейским танковым полком мы двинулись вперёд».
«Красная Армия вступила в Киев ночью с 5 на 6 ноября, – напишет впоследствии Никита Сергеевич Хрущёв. – Уже после занятия Киева, Москаленко рассказал мне, как он входил в город с войсками: "Ночью я шёл впереди танков, освещал им фонарём шоссе и так привёл их к Киеву". Конечно, такое поведение Москаленко не вызывалось необходимостью: геройство на грани безрассудства. Но это ведь Москаленко!..»
И дальше Кирилл Семёнович продолжает:
«И вот наша группа уже на бульваре Шевченко. Вокруг идут бои, гремит артиллерия, пылают дома, среди которых я увидел и здание университета, подожжённое гитлеровцами. Двигаясь вслед за танками, мы добрались до Крещатика. Здесь нас неожиданно встретили большие группы ликующих киевлян. Вокруг рвались снаряды, свистели пули, а жители города плотным кольцом окружили наши машины и бурно выражали свою радость. У многих на глазах были слёзы.
Не дожидаясь возвращения на свой КП, я прямо из штаба 50-го