К.С. Москаленко у штабной карты
Потапов был несколько раз ранен, тяжело контужен, и в какой-то момент солдаты увидели его бездыханным, всего в крови. Приняв его за мёртвого, они забрали с собой его документы, чтобы не доставить противнику лишнего удовольствия. Тела кое-как стащили в братскую могилу. В этой груде Потапова и нашли немцы. Нашли – и обнаружили, что он без сознания, но жив. И генерала отправили в лагерь для пленных…
Ну, а Москаленко потом воевал под городами Чернигов, Нежин, Ичня и Пирятин, после чего был назначен командующим конно-механизированной армейской группировкой 13-й армии и принял участие в разгроме Елецкой группировки врага в Московском сражении.
А того же 20 сентября, когда был ранен Михаил Иванович Потапов, в урочище Шумейково Полтавской области погиб комбриг Михаил Петрович Кирпонос. Москаленко всего один раз встретился с ним, но впечатления у него о командующем остались очень глубокое. Это случилось по прибытии Москаленко в округ, при назначении его на должность командующего 1-й противотанковой бригадой Резерва главного командования. Описание встречи с ним начинается с предельно лаконичной характеристики, в которой он говорит, что Кирпонос «был образованным в военном отношении человеком и проявил себя храбрым и волевым командиром во время войны с белофиннами в 1939–1940 годах».
Вот как описывал его Москаленко: «Человек выше среднего роста со звёздами генерал-полковника в петлицах и Золотой звездой Героя Советского Союза на груди. Он сделал несколько шагов мне навстречу приветливо поздоровался и, пригласив сесть, сразу приступил к делу…»
Кирпонос объяснил, почему выбор пал именно на Москаленко: тот успел послужить и в кавалерии, и в артиллерии, и в танковых войсках, а по образованию – артиллерист, то есть человек универсальных знаний. Не исключено, что подобная пестрота военного опыта импонировала М. П. Кирпоносу, в то время как его служебный опыт вплоть до 1940 года был достаточно однообразным и заурядным.
Перед отбытием Москаленко в бригаду Кирпонос распорядился отправить в том же поезде и легковую машину для командующего бригадой. «И я понял, – говорит Кирилл Семёнович, – что он не только строгий начальник, но и заботливый человек по отношению к своим подчиненным…»
Резюмируя высказывание о Михаиле Петровиче, Москаленко написал: «Больше мне не довелось встречаться с этим храбрым и мужественным генералом. Не прошло и пяти месяцев, как он погиб в дни тяжёлых испытаний, оставив по себе добрую и светлую память в сердцах тех, кто знал его близко, и многих из тех, кто, подобно мне, виделся с ним лишь однажды…»
Впрочем, Кирилл Семёнович исключительно положительно отзывался и о других командующих в округе: о М. А. Пуркаеве, Н. Н. Вашугине и, в особенности, М. И. Потапове, которому была подчинена бригада. Для каждого из них он находил тёплые слова, как, пожалуй, это не получалось ни у кого другого, за исключением Баграмяна. И, наконец, Москаленко, до конца находившийся в составе 5-й армии и увидевший