По отбытии наказания меня «отпустили» в областную коллегию адвокатов. После положенной стажировки местом работы мне определили Тосненскую юрконсультацию. Я был счастлив.
Как только я, молоденький, полный сил новичок, появился в Тосно, началась не работа даже, а пахота, страда, не затихавшая ни зимой, ни летом. Жуткое количество дешевых или вовсе бесплатных уголовных дел с традиционной неравномерностью распределялось «в пользу» молодых адвокатов, рабочих лошадок. Мне случалось участвовать в трех делах за день! А как же, недоумевал я, насчет того, чтобы знать дело до последней запятой, как учили? Как быть с подготовкой к судебной речи? Адвокат Карабчевский, говорят, в Италию уезжал готовиться к выступлению. И это правильно, ведь речь адвоката должна сочетать в себе тонкий анализ доказательств, образный строй, культурность и убедительность… А как мне быть далее, если моя позиция не совпадает с позицией подзащитного и переубедить его не удается – разве я не должен отказаться от защиты, уступив место другому адвокату? Я задавал вопросы, но вместо ответа коллеги смотрели на меня добрым материнским взглядом. О дитя, читалось в нем, милый несмышленыш! Ты такой наивный… Ну, ничего, образуется. Вырастешь и все поймешь.
Вскоре я действительно стал заправским сельским адвокатом: вел дела в суде, и провел их столько, сколько не проведу за всю оставшуюся жизнь, даже если проживу долго; составлял бумаги для деревенских старушек, а они в благодарность, сверх двух рублей в кассу, называли меня «сыночек» и приносили кто банку собственноручно засоленных грибов, кто свежих огурчиков со своего огорода. Одна такая клиентка притащила трехлитровую банку парного молока, и его пришлось распивать в авральном порядке всей консультацией, чтоб не скисло в жару. Появился у меня и свой сумасшедший – он приходил примерно раз в месяц, задавал бредовые вопросы, а я отвечал на них с серьезным видом, честно глядя в его детские глаза.
Первые угарные месяцы пронеслись быстро. Потекли годы. Меня, как, наверное, всякого мужчину в нестабильном возрасте, это протекание убаюкало, но ненадолго. Скоро я насторожился, потом встревожился, а спустя какое-то время ясно и отчетливо увидел, что никакого течения нет, вокруг стоячее болото, и меня засасывает в него, и нет опоры под ногами… Дела и дни повторялись с убийственной одинаковостью, ввергая меня все глубже