Лай не перестал быть сотрудником отдела технического обслуживания только потому что его поймали на контактах с отбросами, обитающими внутри переборок, и сослали сюда, в трущобы гостевых секторов. Он не контрактное быдло, и не выродившийся корп, он потомственный сотрудник, плоть от плоти Колеса. Подобные ему много поколений хранили покой простых обитателей Колеса. Правда, во давние времена, когда станция не была ещё толком заселена, даже герметизацию корпуса до конца не закончили, хотя вращение уже было, тогда все жили мечтой о том, что можно будет переселиться из тесных кают в более просторные помещения большого кольца. Это были поколения первостроителей, родившихся не в этой системе, которую ещё не называли Системой. Этот мир был третьим из известных человечеству, потому его так и называли: Третий. Третий – лишний. Земле вполне хватало и одной колонии в дальнем космосе, что бы было чем почесать чувство собственного величия, так что тратить деньги на фантастические эскапады пассионарных искателей новых миров ни у кого желания не возникло. Колонизация третьей системы происходила на голом энтузиазме и фактически в полном отрыве от Земли. Первые поколения жили мечтой, и таки эту мечту в конце концов построили. Они оставили своим потомкам огромную станцию на орбите звезды, где могло жить в комфорте сто тысяч человек. Ко времени жизни внуков и правнуков первостроителей на станции жил миллион с лишним человек, причём девяносто процентов – в меньшей её части.
Лай не собирался обвешиваться оружием с головы до ног, в этом не было необходимости. Хотя корпоративные боссы, давая частному полицейскому задание утихомирить ввязавшуюся в разборки не по уровню группировку, наверняка подспудно желали что бы он ворвался в квартал «Водоканала» и разгромил всё там к чертям. Вполне может быть, что они планируют перекрыть целый сектор Колеса, если понадобится. То есть, если спятивший от пьянства деклассированный сотрудник отдела технического обслуживания так разойдётся, подавляя распоясавшуюся чернь, что прострелит из особо большого ствола борт станции, дав повод себя утилизировать – они не расстроятся. Они даже предлагали Лаю контрабандный шахтёрский пробойник, владение которым на борту обитаемой станции каралось заменой личности. Надеялись что он сам избавит их от неприятной обязанности заплатить за работу, после того как она будет выполнена, да и лишних свидетелей живительный вакуум заставит замолчать навсегда.
Лая считали конченым. Для этого были все основания: изгнание из рядов техобслуги, свинское пьянство, множественные примеры опасного поведения. Он отчаялся и не планирует жить долго – таким его видели все. На самом же деле он собирался пережить их всех. Да, сейчас он не в лучшем положении, но так будет не всегда. Если для того что бы вернуть себе прежнюю жизнь надо немного пожить в аду – он на это согласен. В той жизни, которой он вынужден жить после изгнания,