Испугался Малец. И с испугу не сразу дошло, как наместник Дедку назвал. Не колдуном, как обычно, а правильно. Неужто разбирается?
– Не думал, что для тебя пустое важно, – проскрипел Дедко. – Но коли важно, то – пусть, – и поднялся со скамьи. Неловко, изображая старческую немощь, которой у него и в помине не было. Поднялся, покряхтывая, и поклонился. Неглубоко.
– Садись уж, – махнул рукой наместник. – Разрешаю.
– От спасибо, господин, – проскрипел Дедко, падая на скамью и пряча лукавую улыбку.
Наместник прошелся туда-сюда, к узкому окошку, к стене, стойке, в которой оружие покоилось, обратно к столу мимо Мальца. На того пахнуло мужским: железом, кожей, потом конским. И кровью.
– Веселый ты, – сказал наместник. – Люблю. Но за дурня меня не держи.
– И в мыслях не было! – Дедко не очень старательно изобразил испуг.
– И не наглей, – наместник остановился, навис над Дедкой и льнувшим к нему Мальцом. – Человек ты полезный. Но место свое знать должен.
– Ведун, – не поднимая головы буркнул Дедко.
– Что?
– Не человек я, воевода. Ведун.
– Да хоть лешак косматый. Княжью гривну – на стол! Живо!
– Откуда у меня? – Дедко ссутулился, даже голову в плечи втянул. – Не может у меня такого быть.
– Вот и я о том же. Гривну, что ты у Храброго отнял.
– Ах это? – Дедко глянул снизу. Хищно. Недобро. – Так нурман твой сам мне ее отдал. По доброй воле.
От наместника пыхнуло гневом так, что Мальцу захотелось под стол спрятаться. Счас как рубанет сплеча…
Не рубанул.
Метнулся мимо Мальца так быстро, что того ветром обдало, обогнул стол, уселся в высокое кресло, утвердился в нем, глянул сверху:
– Вот и ты верни. По доброй воле.
Мягко так сказал. Вкрадчиво даже. Но Мальца ознобом пробрало.
Нельзя, нельзя бояться, напомнил он себе. Дедко осерчает!
– С чего бы? – не сдавался Дедко. – Было его, теперь мое. Считай по-вашему – с бою взято.
И захихикал.
– Не балуй, ведун, – так же ласково попросил Ругай. – Ты ряд правильно понимаешь. Меч ведь не тронул. Знаешь, что он княжий. Гривна тоже княжья, пусть и дареная. Не серебро простое – знак.
Малец видел, как Дедко и наместник бодаются взглядами. И уже не боялся. Гордился хозяином своим: вот он каков! Даже наместник княжий у него не требует – просит.
Беспалая рука нырнула в суму, стукнула по столу тяжкая гривна.
– Добро, – кивнул Ругай. – Иди теперь. Понадобишься – позову.
– Зови, – уронил Дедко, поднимаясь. – Я приду.
– Силен Перунов сын, – проворчал Дедко, когда они покинули воинский двор. – И осерчал сильно. Думал, не отпустит. Обошлось.
– Накажешь его теперь, за гривну-то? – тихонько спросил Малец. Привык, что Дедко никому не спускает.
И схлопотал подзатыльник.
– Дурной ты. Видел, как он гнев обуздал? Молод,