Октябрь и Апрель. Алекс Хикари

просто невыносимо долгими. Расправившись с ней за двадцать минут, Тэм смотрел в окно, в небо, затянутое пеленой серых облаков и думал о том, каким оно было на самом деле, не на фотографиях. В последний раз синеву видели больше двадцати лет назад, в тот день, когда бур достиг резервуара с илириумом. Одно касание, прорыв – и солнце скрылось, прихватив с собой звёзды; но что удивительно – и животные, и растения будто не замечали облаков. Это было настоящей загадкой для учёных. Как и пропажа чувств. Как и то, что их единственным источником стали предметы культуры – книги, фильмы, музыка. Как и то, что от илириума и продуктов, производимых из него, исходило излучение, отмечаемое счётчиком Гейгера, но абсолютно безвредное. Как думал Тэм, эту загадку было разгадать труднее всего.

      Он бездумно чертил в тетради маленькие фигурки. Обвёл несколько клеточек и невольно заметил, что они походили на решётку. Совсем как тюрьма. А если есть тюрьма, значит, есть и пленник. Прикусив кончик языка, Тэм принялся выводить человечка, схватившегося за прутья решётки.

      Пусть человечек будет нарисован серым цветом – простым карандашом. Серый как сама жизнь и мир вокруг, как небо за окном и стены в школе. А прутья станут чёрными, их можно подчеркнуть ручкой, чтобы ярче было. Чёрный – цвет школьных рюкзаков и учебной доски на стене, ручки для выставления оценок в тетрадь и шрифта в учебнике. Прекрасный цвет для решётки, сковывающей человечка.

      А сам человечек будет лысый, потому что слишком много думал. У него будут обвисшие щёки, как у бульдога, потому что раньше он улыбался, а теперь нельзя, иначе в нём заподозрят сенситива. И густые брови – чтобы было видно, как он хмурится. Руки будут тонкие, с длинными пальцами – такие ещё называют музыкальными. И человечек мог бы стать музыкантом или художником, но его пальцы сжимают не беличью кисть и не шейку скрипки, а узкие чёрные прутья.

      Послышался шорох. Тэм посмотрел на учителя – тот взялся за учебник и углубился в него. Тэм быстро оглядел класс, но все одноклассники склонились над своими столами. Краем глаза он заметил движение, но не успел присмотреться, кто это был. Впрочем, важно ли это? Наверное, показалось.

      Тэм взглянул на серого человечка. Ему было очень грустно за чёрной решёткой, и он, наверное, тоже мечтал вырваться на свободу, как и Тэм. Как там пелось в песне? «Мне так нужна свобода, быть нормальным, быть собой…»³ Ему надо было помочь. И Тэму, размышлявшему, как это сделать, вспомнился фильм «Рок на века». Был там один герой, говоривший, что нужно сжечь всё вокруг, чтобы освободить птицу Феникс. И, наверное, эта идея была лучше всех.

      Тэм воровато оглянулся по сторонам, убедился, что никто не смотрит, и потянулся к рюкзаку. Она была перемотана чёрной изолентой, чтобы никто не видел её настоящий цвет – красный. Такие давно никто не производил, потому что не было нужды – учителя пользовались чёрными, ученики – синими. Тэм распрямился и вывел первую линию. Нарисованные ручкой красные языки пламени охватили угол страницы, расползлись вверх и потянулись к запертому за решёткой человечку…

      Прозвенел звонок. Со