– Я не знала, – прохрипела Эсмеральда сквозь слезы. – Я не хотела. Я просто хотела вам помочь…
– Кому помочь? Мне? Ты кто такая? Капитан Ништяк – турбулентный истребитель астероидов?.. – зло рассмеялся Гаэтано. – Я в твоей помощи совершенно не нуждался. Своей идиотской пожарной тревогой ты только сорвала мне сделку. Так что, будь добра, помалкивай в тряпочку, если не хочешь оказаться на криптонской каторге, вместе с другими преступниками. Будешь там работать на рудниках, ползать по темным шахтам, как червяк, питаться белковым концентратом, а через год умрешь от истощения и непосильной работы!
Эсмеральда уже рыдала в голос.
– Полегче, – недовольно буркнул Воляплюх. – Хватит ее пугать, она уже и так ничего не соображает.
Гаэтано отодвинулся от девочки и снова обернулся к своему компаньону, собираясь продолжить прерванный разговор, как вдруг Эсмеральда сделала то, что ей, как трусихе и плаксе, делать совершенно не следовало.
Иногда бывает, что в человеке уживаются два качества, противоречащие друг другу. Например, некоторые жадины не выносят одиночества, и им приходится с огромным трудом находить друзей, при этом усмиряя свою жадность и отрывая от сердца самый сладкий кусок пирога для приятеля – за то, что согласился с ним водиться. Или некоторые вруны бывают одновременно очень добрыми, и им иной раз становится так жалко тех, кому они врут, что им приходится сознаваться. Так вот, Эсмеральда Цветкова была трусихой, не терпящей лжи. Если она слышала что-нибудь, что, по ее мнению, было враньем, то заявляла об этом в лицо обманщику. За это ей частенько попадало от одноклассников. Вот и теперь проклятая честность не позволила промолчать.
– Это неправда! – проговорила она сквозь слезы. – Я слышала, как этот черный угрожал вас убить! Я спасла вам жизнь! Как вам не стыдно!
Эсмеральда увидела, как напряглась спина Гаэтано. Потом он медленно повернулся и посмотрел на нее. К изумлению Эсмеральды его в глазах уже не было ни тени угрозы. Они были грустные и сосредоточенные. Эсмеральда воспряла духом. Сейчас он извинится перед ней за то, что он ей грубил, объяснит, что не мог иначе, что в начале просто не понял, что она за человек, а потом он поблагодарит ее за свое спасение. Она подбадривающе улыбнулась ему сквозь слезы. Гаэтано снова наклонился к ее креслу, протянул руку и нажал кнопку на ее привязном ремне. Пряжка щелкнула, и два половинки уползли под сидение. Гаэтано подхватил Эсмеральду под локоть и одним сильным движением выкинул ее из кресла вверх, в воздух, к высокому, как купол цирка, потолку Музыкального салона.
Перед глазами мелькали то стены, то пол, то кресла. Эсмеральда взмывала вверх и слышала снизу, как Гаэтано говорит Воляпюку:
– Девчонке не сиделось на месте. Мы сказали ей, чтобы она перестала играть с пряжкой ремня, но она нас не послушалась.
– А