выпестовал и никогда не бросал в щекотливой ситуации, обсуждают случившееся. Борменталь приходит к выводу, что другого выхода, кроме как убить Шарикова, нет. Профессор признает, что был неправ, затевая эту операцию. «Можно привить гипофиз Спинозы или еще какого-нибудь такого лешего и соорудить из собаки чрезвычайно высокостоящего человека. Но на какого дьявола? – спрашивается. Объясните мне, пожалуйста, зачем нужно искусственно фабриковать Спиноз, когда любая баба может его родить когда угодно… Кто теперь перед нами? – исключительный прохвост… Клим Чугункин – две судимости, алкоголизм, «все поделить», шапка и два червонца пропали – хам и свинья…» Однако Преображенский по-прежнему против убийства Шарикова, он советует своему молодому ученику: «На преступление не идите никогда, против кого бы оно ни было направлено. Доживите до старости с чистыми руками». Борменталь называет Шарикова «человеком с собачьим сердцем». «Нет, – отвечает Филипп Филиппович, – сейчас Шариков проявляет уже только остатки собачьего, и коты – это лучшее из всего, что он делает. Весь ужас в том, что у него уж не собачье, а именно человеческое сердце. И самое паршивое из всех, которые существуют в природе!»
