Борменталь, видя, что профессор устал от бесконечных замечаний Шарикову, принимается сам обучать Шарикова хорошим манерам – закладывать за воротник салфетку перед едой, есть вилкой, пить меньше водки, поскольку это вредно. «Вот все у вас как на параде, – откликается Шариков, – салфетку – туда, галстук – сюда, да «извините», да «пожалуйста-мерси», а так, чтобы по-настоящему, – это нет. Мучаете сами себя, как при царском режиме». Профессор обдумывает, не пора ли в качестве дальнейшего обучения дать Шарикову почитать «Робинзона». Тот рассказывает, что зачитывается перепиской Энгельса с Каутским, причем «не согласен с обоими». Шариков выступает за то, чтобы «все поделить», чтобы один человек не жил в семи комнатах в то время, как другой скитается по помойкам. Профессор, поскольку речь зашла о равенстве, напоминает Шарикову, что накануне отказал тридцати девяти пациентам в приеме, и требует, чтобы Шариков отдал ему деньги, которые Преображенский недополучил в результате его хулиганства. «Вы стоите на самой низшей ступени развития, – кричит Филипп Филиппович, – вы еще только формирующееся, слабое в умственном отношении существо, все ваши поступки чисто звериные, и вы в присутствии двух людей с университетским образованием позволяете себе с развязностью совершенно невыносимой подавать какие-то советы космического масштаба и космической же глупости о том, как все поделить».
Борменталь с Шариковым уезжают в цирк, предварительно удостоверившись, что в заявленной программе представления нет котов.
«Филипп Филиппович вынул узкую банку и стал, нахмурившись, рассматривать ее на свет огней. В прозрачной и тяжкой жидкости плавал, не падая на дно, малый беленький комочек, извлеченный из недр Шарикова мозга. Пожимая плечами, кривя губы и хмыкая, Филипп Филиппович пожирал его глазами, как будто в белом нетонущем комке хотел разглядеть причину удивительных событий, перевернувших вверх дном жизнь в пречистенской квартире».
Шариков, получив документы, наглеет еще больше. Профессор решает дать в газете объявление и снять Шарикову комнату. Но тот отвечает, что «не дурак – съезжать из такой роскошной квартиры». Шариков демонстрирует бумаги из домкома, из которых следует, что ему положена «площадь в квартире номер пять у ответственного съемщика