– А им там, представляешь, каково в такую жару целый день топать? – хмуро спросила Надя. – Да ещё небось бог знает сколько килограмм на себе тащить!..
Вера ничего не сказала. Смысла травить себе душу не было. Всё, что они могли теперь, – это просто ждать. Миша обещал, что к новому учебному году он обязательно будет дома, война закончится. Так что не так уж долго и осталось.
Некоторое время они молча шли по просёлочной дороге, поднимая ногами лёгкие облачки мягкой белёсой пыли.
– Чего Коля пишет? – наконец спросила Вера, потому что дальше молчать становилось тягостно.
– Чего пишет! – криво усмехнулась Надя. – То же, что и Миша. Всё отлично, воюем хорошо, победа близко, кормят вкусно, от пуза, скоро буду дома!
Вера повернулась, внимательно посмотрела на подругу. Горечь, с которой говорила Надя, резанула её.
– Может, и вправду пока у меня поживёшь, а, Надь? – предложила она.
Надя ответила не сразу, сначала подумала.
Конечно, вместе было бы куда лучше, как Коля говорил, веселей. Но Вера жила не так уж близко, на другом краю посёлка, чуть-чуть на отшибе, на работу ходить будет очень неудобно, через всё Дарьино. И потом, ещё была одна тайная причина, в которой Надя ни за что бы не призналась никому, даже самой себе.
– Спасибо тебе, только смысла не вижу, – вежливо отказалась она. – Там у меня клуб под боком. А мы с тобой и так каждый день видимся. Потом, Миша с Колей вот-вот вернутся. Так чего я буду взад-вперёд с чемоданом таскаться. Нет, я уж лучше своего дома подожду. А то вдруг приедет, а меня нет…
Вера решила не настаивать. В конце концов, они и так видятся почти каждый день. А для Нади может стать лишней болью, если рядом постоянно будет крутиться Наташка, невольно напоминающая про её беду.
– Ну, как знаешь… Надумаешь, скажешь. Ты знаешь, я тебе всегда рада…
Надя уже не слушала, машинально кивала, удивлённо поглядывала по сторонам. Всякий раз, когда она теперь возвращалась в посёлок, ей бросалась в глаза непривычная безлюдность. Казалось бы, не так уж много народу ушло на фронт, не больше ста человек, а опустело вдруг всё необыкновенно.
В конце улицы показалась шедшая им навстречу пожилая женщина, почтальонша, грузно, как гусыня, переваливавшаяся с ноги на ногу.
– Глянь, вон тёть Паша идёт, – оживилась Надя. – Пойдём спросим.
Они ускорили шаг. Тётя Паша, однако, повела себя странно. Завидев подруг, отвернулась, неуклюже попыталась пройти незамеченной. Вера, разгадав её манёвр, устремилась прямо навстречу почтальонше.
– Здрасьте, тёть Паша, – приветливо поздоровалась она. – Чего-нибудь есть для нас?
– Для тебя нет, – хмуро ответила тётя Паша, по-прежнему глядя в сторону.
– А для меня? – хрипло спросила Надя.
Почтальонша, не отвечая, порылась в тяжёлой сумке, затем извлекла оттуда сложенный листок и так же молча отдала его ей. Надя быстро схватила бумажку, раскрыла, пробежала глазами. Вера в ужасе