Министр смотрел пристально.
«Гляди, гляди, – ухмыльнулся про себя опер. – Сколько на меня уже глядели, ты бы знал… Привык, знаешь ли…»
– Ну, государство наше уже месяцев пять как не социалистическое. Говоря коротко, тот эксперимент, который сейчас начали большевики, признан неудачным. Хотя, конечно, это не может служить вам утешением. Не уверен, что мы можем изменить все, но кое-что можно попробовать. С вашей помощью, естественно.
– Не хочется мне верить в то, что вы говорите, – медленно сказал премьер. – Но факты, как говорят англичане, самая упрямая вещь. Так помогите! Если мы с вами на одной стороне.
«А вот это не факт, – подумал Стас. – Мне теперь окончательно ясно, что монархия, по крайней мере, в том виде, как здесь, свое отжила и подняться ей не дадут, скорее всего… Зря, что ли, у меня три курса истфака за плечами? Но как мне в этом убедить правоверного монархиста? Задачка, блин…. Этот государь император мне, говоря откровенно, доверия не внушает».
– Вот что, ваше высокопревосходительство, – решительно сказал Стас. – Давайте-ка я вам расскажу все по порядку. А потом скажу, что, на мой взгляд, нужно делать. И тогда уже вы решите, стоит мне предлагать работу или лучше в «столыпинский галстук» меня засунуть.
– Зовите меня Петр Аркадьевич, – коротко ответил премьер. – И не надо из меня чудовище делать. Я слушаю вас очень внимательно.
Глава 7
«Вольный стрелок»
… – Ну-с, чем порадуете?
– Вот! – Стас положил перед премьером бювар и потер пальцами красные глаза.
– Садитесь, Станислав, – кивнул Столыпин. – Я вижу, что вы не выспались, но не отпущу пока, простите великодушно. Возникшие вопросы лучше разрешать сразу.
– Да, конечно, – кивнул Стас, присаживаясь.
Спать хотелось смертельно. Настолько, что немело лицо и не слушались пальцы. Чтобы отвлечься, он незаметно, как ему казалось, стал рассматривать Столыпина. Он уже знал, что они с Курловым провели блестящую операцию по обезглавливанию масонских лож. Сейчас уже в прессе стоял такой визг, что закладывало уши.
Еще бы! Черный реакционер Столыпин и жандарм Курлов подняли свои кровавые руки на цвет русского общества. Вот интересно, врачи, инженеры, учителя – не цвет, а эти бездельники, истово ненавидящие собственную Родину, с потрохами готовые ее сожрать – цвет. Чудны дела твои, Господи…
Премьер поморщился, задев раненой рукой край стола. И об этом Стас уже знал. При аресте прибывшей из Франции разведчицы масонов Архангельской-Авчинниковой некий отставной гвардии полковник Козлянинов, выхватив револьвер, успел два раза выстрелить, прежде чем его скрутили. Жандармский офицер, заслонивший собой премьера, был убит наповал, но вторая пуля попала Столыпину в руку.
«Хорошая примета, – подумал опер. – Если бы ты был не жилец, рукой бы не отделался».
Правда, такого «гнойника», который они вскрыли, не ожидали даже сами жандармы. Но