Обычно по утрам на даче они ходили гулять. Взрослые вставали рано. Папа варил кофе и в последний момент строгим голосом будил её.
Как здесь сладко спится! Вокруг лес, за забором Днепр, и воздух свежий, упоительно чистый…
Остывшая за ночь вода, из рукомойника на сосне возле крыльца, моментально пробуждала.
Она быстро завтракала на прохладной веранде, поскрипывая белым плетёным креслом и видя в окно, как у крыльца нетерпеливо топчутся собаки.
По утрам они проходили километров восемь, а то и десять.
К концу прогулки солнце уже поднималось высоко, воздух прогревался. Тонконогий чёрный Пончик трусил, высунув язык, и даже юный рыжий кобелёк Байкал уже не скакал как угорелый, а спокойно бежал рядом с Пончиком.
Байкал приблудился из деревни. Весёлому добродушному псу с хитрецой так понравилось на дачах, что он решил остаться на всё лето. Их дача пришлась ему особенно по душе, и он оккупировал крыльцо, скрашивая жизнь хозяйского дога Пончика постоянной готовностью к подвижным играм. И каждое утро ходил с ними гулять.
Их путь обычно лежал вдоль реки.
Направо тропинка вела по краю высокого берега, огибая сосны, растущие на самом краю. Их корни, и так нависающие над обрывистым склоном, песок обнажал со временем всё больше и больше.
Здесь, в сосновом бору, солнечные лучи, снопами расставленные меж свободно растущих стройных деревьев, беспрепятственно проникали в самую землю.
В весёлой тишине кипела жизнь.
Поскрипывали высокие сосны, пахло нагретой солнцем хвоей.
Стучал дятел, разнообразная живность целенаправленно шуршала в траве, тенькали и пересвистывались птицы.
Бабочки Павлиний глаз с яркими пятнами кружились, присаживались на лесные цветы, смыкая крылья – словно ресницы спящей красавицы, ждущей поцелуя принца – и упархивали.
И цветы нежно кивали им вслед разноцветными головками.
Компания растягивалась гуськом, глуховато топая босыми ногами.
Бор заканчивался, тропинка уходила вниз.
На широком лугу тропа впадала в дорогу, по которой так редко ездили, что она заросла ромашкой и подорожником. Собаки с восторгом носились в некошеной траве, то пропадая, то снова появляясь вскинутыми мордами.
Позади высился бор, сбоку росли молодые дубы.
Перейдя по мостику ручей, затем ещё один по уложенным бревнышкам, они заходили в лес. Им попадались уже пустые малинники. Смело алели мухоморы. На уровне лица колыхались метёлки и зонтики лесных трав.
Лес – такой густой, что зарядивший с утра по-осеннему нудный дождик, вымочивший их на лугу, – сюда, на лесную дорогу, сквозь сильные ветви с пышной листвой, долетал лишь отдельными каплями.
Они не торопились вернуться.
Ещё успеют переодеться в сухое.
И согреться горячим чаем с блинами на уютной веранде, внутри, как и весь дом, обшитой тёсом и покрытой