Во многих музыкальных профессиях «подделывание» было не добродетелью, а необходимостью: лаунж-пианисты[238] до сих пор приходят на работу с «книгами подделок» (fake books), в которых записаны базовые аккорды и мелодии тысяч всем знакомых песен и которые помогают им быстро подстраиваться под любой запрос. В те дни, когда в кабаре и салонах для посетителей из рабочей среды ценилось разнообразие развлечений, даже профессиональные певцы редко имели на руках ноты песен, и от музыкантов ожидалось, что они сумеют составить необходимый аккомпанемент на слух. Вспоминая Уэсли Филдса, пианиста знаменитого черного кабаре на Барбари-коаст, работавшего там около 1907 г., один из его более молодых коллег рассказывал: «Девчонки приходили в Purcell’s, пели ему песню один раз, и это все, что ему было нужно: он тут же играл им аккомпанемент»[239]. Менее одаренные музыканты должны были услышать мелодию несколько раз, прежде чем могли ее исполнить, но Вилли Лайон Смит[240], который занимался сходной работой в Атлантик-сити, замечал, что от профессионального аккомпаниатора ожидалось хотя бы умение моментально переработать заученный мотив: «Певец в любой момент мог потерять тональность. Они в половине случаев сами не знали, в какой тональности поют… Некоторые девчонки начинали работать в девять вечера и пели в ми-бемоль-мажоре, но затем они выкуривали пару косяков или немного закладывали за воротник и к двенадцати уже пели в до мажоре, клянясь всеми святыми, что это по-прежнему ми-бемоль-мажор»[241].
Пианисты находились в уникальном положении, так как часто работали в одиночку, создавая полноценный аккомпанемент для всего представления. Группе инструменталистов чаще всего требовалось несколько репетиций, чтобы придумать свои партии; им не нужно было читать ноты, но необходимо было как минимум уметь создать базовую аранжировку. Так что пианисты, по всей видимости, были первыми исполнителями рэгтайма, которые сделали упор на импровизационных способностях. Ты мог получить работу, победив (или «подрезав» (cutting), на джазовом сленге) текущего клубного терзателя клавиш, и самым эффективным способом сделать это было умение исполнить подряд несколько ярких импровизированных мелодий, основанных на мотиве пьесы, которую конкурент только что закончил играть. Также пианисты превращали в рэгтайм (ragged) пьесы, изначально не являвшиеся рэгтаймами, включая и классические композиции, – это был отличный способ показать одновременно и широту музыкального кругозора, и свои навыки. Позже, когда обычай давать в пьесах сольные партии каждому участнику ансамбля стал правилом, трубачи и кларнетисты принялись вступать в столь же яростные музыкальные схватки, норовя «подрезать» друг друга.
Помимо «подделывания» и базовых аранжировок, еще одним важным ингредиентом