– Лоова проснулась, – спокойно сказала людомара. – Она не увидит тебя.
– Ты хочешь уберечься от огнезмея и омкан-хуута, и от сурн, когда водишь с собой пасмаса? – Светлый был искренне поражен. – Ты говорил мне, что отдашь детеныша холкунам или дремсам.
– Не поспеваю я, – признался Сын Прыгуна.
– Разве не видишь, что это знак! – старик нервозно приподнялся. – Пасмасского детеныша привязали к тебе… это знак.
– Какой знак? Я отнесу его обратно в деревню…
– Нет. Боги сказали тебе, что в Чернолесье ты отныне… мы все отныне, как пасмасы. Мы громкие… тише нас появились… они тише нас…
– Я передвигаюсь неслышно.
– Раньше. То было раньше. А теперь все другое. Они другие, а мы прежние. И нам нет здесь места.
– Огнезмей не сумел меня поймать.
– Ранее змеи никогда не охотились на людомаров.
С этим было сложно поспорить.
– Нам некуда идти, Светлый. Смердящие ямы не примут нас. Олюди не любят нас, хотя мы с ними одинаковы по крови.
– Подземные леса, – прошептал старик, – подземные леса.
– Это легенда.
– Нет, – вскричал Светлый. – Это не так. Это не может быть так, когда такое творится!
– Их никто…
– Мы их найдем. Только это спасет нас от полного истребления.
– Многоликий сокрыл их от взглядов наших. Отец говорил, что никому их не отыскать.
– Он не знал всего. Легенда о подземных лесах говорит о том, что они будут скрыты до тех пор, пока не настанет время им снова взрасти. Время пришло!
Старик снова приподнялся и приказал людомару запоминать. Он проговорил названия двух десятков трав, камней и животных, которых Сын Прыгуна должен был раздобыть.
На выходе от Светлого, Сын Прыгуна неожиданно для себя оказался в руках Лоовы. Девочка лучезарно улыбалась. Она устроила засаду на него и поймала, едва его шея оказалась в зоне ее досягаемости.
Удивительно, но почувствовав себя в ее объятиях, ощущая кожей толчки бьющегося сердца ребенка, ее теплые ручонки, Сын Прыгуна вдруг понял, что не сможет отдать ее от себя. Поняв это, он преисполнился невероятной решимости. Опасность угрожает всем им – внезапно он осознал всю ее серьезность. Медлить нельзя. С этого момента, с вот этих самых объятий его прежняя жизнь навсегда растворяется в прошлом. Его мысли, его желания, его чаяния – все должно измениться, все должно быть подчинено только выживанию. Теперь он сам для себя почти перестал что-то значить. С этого момента он стал орудием, он стал оружием, с помощью которого теплые неумелые и слабые ручки Лоовы будут защищать ее от всех напастей.
***
Людомара плакала. Раньше ее слезы бы испортили Сыну Прыгуна целый день. Он много думал бы о них, переживал. Но с недавних пор все круто изменилось. Мир, который он знал с детства, перестал существовать. Новый мир, Чернолесье без людомаров, не представлялся больше