– Слава Богу! А я хотела завтра водички тебе принести.
– Вместе за водичкой сходим, вместе. Меня утром выпишут – сразу и пойдем. Тут как раз церковь рядом. Самую большую свечку Богу поставлю! Чтобы уж никогда, никогда так не болеть! Сорок дней лежал! Хорошо ты меня, баушка, мороженым покормила…
– Приятное хотела тебе, дурню, сделать. Кто ж знал, что ты такой нежный?
– Да я не в обиду, я так…
– Так ты, дядь Саш, из-за мороженого здесь? – встрял Михаил.
– Из-за мороженого, – живо откликнулась старушка. – Я, дура, его побаловать хотела, а он только с мороза пришел, не согрелся, а потом ему опять уходить было нужно – опять не согрелся. Так и началось.
Поздним вечером в палату, как всегда, пришла медсестра и сделала старичку Иванову несколько уколов. Несмотря на ликующее настроение, Карпов не сдержался и проворчал:
– Работают, как папа Карло, а получают, как Буратино на мороженое. Это ж надо – за такие деньги в чужие задницы заглядывать! Эх, демократия!..
«Почему как Буратино на мороженое?» – подумал Павел, отходя ко сну. Поразмыслив, догадался. Догадавшись, заснул.
Его разбудило радио.
– Сегодня Русская Православная Церковь отмечает великий двунадесятый праздник – Богоявление, – сообщил диктор с той же деловитостью, с какой рассказывал минуту назад о подрыве российского бронетранспортера чеченскими боевиками. – Другое название этого праздника – Крещение. По преданию, в этот день Иисус Христос крестился в Иордане посредством Иоанна Крестителя. Когда Иисус выходил из воды, разверзлись небеса, и Дух Святой в виде голубя сошел на Него, и был глас с неба, глаголющий: «Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение». Так были явлены все три ипостаси Пресвятой Троицы. Вчера вечером и сегодня утром по всей России были отслужены торжественные водосвятные молебны. Освящалась вода в прорубях, и некоторые смельчаки купались там. Сложно сказать, что придавало им смелости – вера или же выпитое спиртное…
– Господи, помилуй нас, грешных! – прошептал Павел и принялся одеваться.
После завтрака медсестра Света принесла обеденную порцию таблеток и поздравила всех, а в особенности Павла («Почему в особенности?» – «Ведь вы же верующий») с праздником. Карпову таблеток уже не полагалось, а Иванову принесли целую горсть.
– Саш, твои теперь, наверное, мне достались, – прокомментировал старичок Коля, на что Саша ответствовал:
– «Пить так пить», – сказал котенок, когда его несли топить… Что-то я волнуюсь, мужики!
– Да ладно тебе, дядь Саш! – раздраженно проговорил Михаил. – Тебе нынче домой идти – не на бронхоскопию.
– Господи! Пусть никогда я больше сюда не попаду! – воскликнул Карпов, глянул по сторонам и широко перекрестился.
– Нервишки… – пробормотал Колобов.
Павел встал с постели, подошел к перекрестившемуся и тихо спросил:
– Саша, а почему ты крестика не носишь?
– Павел, а я, может, и некрещеный. Не знаю даже, считается это или не считается… Ты сядь, пожалуйста,