Нам было любопытно посмотреть на Огарева после его семилетнего отсутствия, и хотелось видеть человека, только что возвратившегося из чужих краев. Когда Огарев приехал наконец в деревню, мой отец очень обрадовался ему, а мы его дичились, да и репетиции поглощали всё наше время: мы были очень заняты постановкою двух пьес к 27 ноября, дню рождения моей сестры Елены, который праздновался всегда торжественно.
В то время нам жилось очень весело и легко, ученье не имело нужной правильности, зато мы много читали; в описываемый период мы были всецело поглощены театром: Желтухин был славный актер, жена его тоже хорошо играла, меня хвалили; признаюсь, внутренно я гордилась только похвалою Желтухина.
Наконец настал торжественный день 27 ноября; в доме поднялась страшная суетня; какой-то маляр дорисовывал наверху декорации, m-lle Michel писала афишки, а мы… мы ничего не делали.
Давно не было в Яхонтове такого праздника; гостей собралось человек до пятидесяти; незнакомые дамы через других просили позволения приехать на спектакль; причиною этого съезда была, вероятно, игра Желтухина. Будучи еще пажом, он играл при царской фамилии и был замечен своею игрою; впоследствии он играл в Казани и был признан за отличного актера любительского театра.
К нашему крыльцу беспрестанно подъезжали возки, и из них высаживались многочисленные семьи наших соседей; дамы в нарядных чепцах и платьях отправлялись к моей матери и усаживались на диване в гостиной; их мужья, интересные еще менее их, раскланявшись с обществом в гостиной, следовали в отцовский кабинет. Мы встречали дочерей и, устроив их в уютном уголке, спешили от них отделаться под предлогом разных актерских занятий. Не имея ни одной общей мысли с ними, мы ужасно скучали, занимая их.
Как весел был наш актерский обед! Профанов мы не допускали; кроме актеров в нем участвовали только наша хорошая знакомая Нина Николаевна Юрлова (рожденная Нечаева) и Николай Платонович Огарев. Он очень оживился и в конце обеда показывал нам, как, выпивая бокал шампанского за здоровье сестры левой рукой, правой ловко, с одного удара, разбивает тарелку о свою кудрявую голову; подражателей нашлось много, и дюжины две тарелок были уничтожены в этот памятный день…
IV
После окончания спектаклей гости разъехались, и наша жизнь пошла опять своим обычным чередом; однако начинали поговаривать о путешествии в чужие края на целый год. Огарев приезжал