Уинстон Черчилль. Темные времена. Дмитрий Львович Медведев

людей подвергнет лишениям, испытаниям и смерти. Всегда питавший особое отношение к власти, Черчилль признавал, что лидер НСДАП аккумулировал в своих руках небывалую мощь: «В той мере, в какой один человек, каким бы одаренным и могущественным он ни был, какие бы ужасные наказания он ни мог налагать, диктуя свою волю в столь обширных областях, фюрер установил прямой контроль не только над политикой государства, но и над военной машиной». Он обладал такой же властью, которой обладал Наполеон после побед у Аустерлица и под Йеной. Правда, в отличие от французского императора, успехи Гитлера до поры до времени лежали не в военной, а в политической и дипломатической сферах²⁰⁸.

      Учитывая огромную власть Гитлера, а также любовь Черчилля к выдающимся личностям, невольно возникает вопрос, считал ли наш герой фюрера, несмотря на все его злодеяния и несчастья, принесенные людям, великим человеком? Именно этот вопрос своему старому боевому товарищу задаст фельдмаршал Бернард Монтгомери в 1952 году. Черчилль ответит: «Нет! Он совершил слишком много ошибок», – объяснит он после небольшой паузы²⁰⁹.

      Дело было не только в ошибках. Уже после войны Черчилль признает, что Гитлер не обладал широтой интеллекта и не умел рассматривать проблемы объективно, комплексно, с учетом множества скрытых, взаимосвязанных деталей и нюансов. Он был движим ненавистью и болью ефрейтора, проигравшего мировую войну страны, рухнувшей и разлетевшейся вдребезги по карте Европы империи. Эта боль, по словам Черчилля, «пронзала все его существо и рождала те невероятные, безмерные силы духа, которые способны привести и к спасению, и к гибели человечества». Но проблема заключалась в том, что этот «одинокий, замкнувшийся в себе маленький солдат размышлял и раздумывал над возможными причинами катастрофы, руководствуясь лишь своим узким личным опытом»²¹⁰. Гитлеру хватило сил, чтобы раздуть этот «узкий личный опыт» до масштабов страны, прибегнув к средствам, которые не могут вызывать уважения, а тем более служить примером. Вся его карьера стала «карьерой насилия»²¹¹.

      Главный урок, который Черчилль извлек после изучения биографии нового гегемона немецкого народа, и главный посыл, который он хотел донести не только до широкой публики, но и до влиятельных обитателей Вестминстера, Уайтхолла и Даунинг-стрит, – Гитлер не тот человек, которому можно доверять. Он пойдет на все ради достижения цели. Он не остановится ни перед чем. Ни один моральный или нравственный барьер не сможет отвратить его от движения к намеченной цели. Он готов пролить человеческую кровь ради успеха, чего уж говорить о предательстве или лжи²¹².

      Рассмотрев отношение Черчилля к Гитлеру, заглянем по другую сторону занавеса и вкратце опишем, каким Гитлер видел своего британского антипода. В своих оценках глава НСДАП был резок и груб. Отчасти это объяснялось его категоричным нравом, отчасти – осознанием того, что Черчилль был прав. И единственное, что теперь оставалось, – это либо вступить в аналогичную интеллектуальную дуэль,