– Ну что? – спросил дядя Костя. – Годится? Пошли, скрепим наш уговор, выпьем на брудершафт.
– Чего-чего выпьем?!
– Это старинный русский обычай. Если двое переходят на короткую ногу, то обязательно выпивают по большому стакану томатного сока. Ну, там еще всякие глупости, вроде троекратного поцелуя, но это мы опустим…
– Мне кажется, «брудершафт» – не русское слово, – заметил я осторожно.
– Кто тебе такое сказал?! – поразился он. – Наплюй тому в глаза, кто говорит эти глупости. «Брудершафт», «бутерброд», особенно с ветчиной и салатом, и «бормоглот» – исконно русские слова. Никто не лишит нас национальной культуры! Может быть, и «Северин» – не русское имя?!
Где-то спустя полминуты, уже на веранде, до меня дошло, что он прикалывается. Нет, права была мама: я действительно туго соображаю, но теперь хотя бы знаю, почему. Во всем виновато мое темное эхайнское происхождение (ей-богу, неплохая отмазка на будущее, хотя вряд ли можно будет ею злоупотреблять). И я немедленно пустил этот аргумент в ход:
– Вообще-то, я эхайн.
– Тогда скажи мне что-нибудь по-эхайнски, – фыркнул дядя Костя. – Не можешь? То-то, эхайн липовый. Это я могу часами трындеть на эхойлане, как истинный т’гард Светлой Руки, а ты и русского-то еще толком не знаешь…
И он произнес длинную фразу на неприятном и абсолютно нечеловеческом языке, лязгая, щелкая и придыхая.
– Зато я могу вот так, – сказал я и переплел руки, как учила тетя Оля. – А вы нет. И кто из нас больше эхайн?
– Вздор! – закричал дядя Костя, попытался повторить и обломался.
Мы выпили томатного сока. Дядя Костя крякнул, утерся – я слегка струхнул, что он все же потребует троекратного поцелуя, – и сказал:
– Ну, теперь скажи мне что-нибудь, используя местоимение второго лица в единственном числе.
– Чего-о? – переспросил я и понял, что снова торможу.
– Обратись ко мне, как подобает после стакана томатного сока!
– Сейчас… сейчас… А вы…
– Дам по шее, – сказал он ласково.
– А ты… – я поразился, как легко мне это далось, – умеешь читать мысли?
– Умею, – кивнул он. – Но только самые дурацкие. К счастью, у большинства окружающих только такие и есть. У тебя, например. Открыть, о чем ты сейчас думаешь?
– Нет! – запротестовал я.
13. История тети Оли Лескиной
Тут на веранду пришла мама, а следом за ней и тетя Оля.
– Ну вот, примерно, об этом, – сказал дядя Костя.
– Что это вы тут делаете с такими плутовскими физиономиями? – строго спросила мама. – Интригуете за моей спиной?
– Как ты могла такое подумать обо мне, Леночка! – воскликнул дядя Костя, скорчил плутовскую физиономию, как он ее понимал, и мамины подозрения стократно усугубились.
– Отвратительно