Гости едят, пьют, слушают. Топлёнинов взял в руки гитару, тронул струны… Встаёт Эрдман, выходит на середину сцены.
Эрдман. А вот послушайте басню (читает).
Однажды приключилась драма:
Бог, в белом венчике из роз,
Потребовал у Авраама,
Чтоб сына в жертву он принёс.
Зачем? К чему? Все скрыто мраком.
Старик отец в слезах, но все ж,
Над милым сыном Исааком
Уже заносит острый нож.
И вдруг сюрприз: разверзлась туч громада.
И бог вопит: «Я пошутил, не надо».
С тех пор переменился свет.
И бога, как известно, нет.
Все смеются, кроме Олеши, он плачет, и Булгакова, он хмурится. Вдруг раздаётся резкий телефонный звонок, Любовь Евгеньевна подходит к телефону, снимает трубку.
Белозёрская. Алло? Да, слушаю… Минутку. Мака! Это тебя… Из Кремля.
Крики, смех, шутки, гомон замолкают, в абсолютной тишине Булгаков, стуча ботинками, подходит к телефону. Все следят за ним, прислушиваются.
Булгаков. Булгаков у аппарата. Да. Какой Сталин? Что за глупые шутки!
Булгаков бросает трубку. Все отшатываются, сделав синхронный глубокий вздох, смотрят на Булгакова со страхом. В следующую секунду, стремительно распрощавшись с хозяевами, все быстренько рассасываются. Даже Олеша, уронив стул, убегает за остальными. Квартира становится неестественно тиха и непривычно пуста. В наступившем безмолвии Булгаков переглядывается с женой. Любовь Евгеньевна слегка пожимает плечами, и тут телефон снова звонит, как кажется из-за опустевшей квартиры, громче и требовательней, чем в первый раз. Булгаков поднимает трубку.
Булгаков. Булгаков.
Голос. Не вешайте трубку. Это не шутки. Сейчас с вами будут говорить.
В левом верхнем «красном» углу сцены свет выхватывает кабинет вождя. Сталин стоит с курительной трубкой в одной руке и телефонной – в другой. Он в своём знаменитом френче, можно ясно разглядеть его рябое лицо.
Сталин (с заметным грузинским акцентом). Здравствуйте, товарищ Булгаков. Это Сталин с вами говорит.
Булгаков (оробел, но говорит с достоинством). Я узнал вас, Иосиф Виссарионович…
Сталин. Мы ваше письмо получили. Читали с товарищами. Вы будете по нему благоприятный ответ иметь.
Булгаков. Я очень рад, Иосиф Виссарионович.
Сталин. А что, может быть, правда, отпустить вас за границу? Что? Мы вам очень надоели?
Булгаков. Вы? Мне? Да что вы! Я бы, конечно, хотел, но… Русский писатель… я думал в последнее время… (нашёлся, выпалил) не может русский писатель жить вне Родины.
Сталин. Я тоже так думаю. Нам бы нужно встретиться, поговорить с вами.
Булгаков. Да, да, Иосиф Виссарионович! Мне очень нужно с вами поговорить!
Сталин. Вы где